Он убил меня под Луанг-Прабангом   ::   Семенов Юлиан Семенович

Она всегда подносила свои длинные пальцы к щекам, когда пугалась, или когда он обижал ее, или если она смущалась чего-то. Руки ее не потянулись к дверце, нет. Она сидела возле, повторяя все время как заклинание:

- Правь, Димочка, правь...

А он тихо матерился и не знал, что делать, потому что машину тащило вниз, а метрах в двадцати начинался крутой обрыв. Тогда Степанов зажал в ладони острый огрызок рычага передачи, перевел его на первую скорость, и машина, дрогнув, остановилась.

- Правь, Димочка, правь, - продолжала повторять Надя.

- Чем мне править?! - закричал он тогда. - Что ты болтаешь?!

А она ведь ни разу не потянулась рукой к ручке дверцы...

Все вокруг нас хрупко и непрочно. Зачем мы забываем и об этом? Стекло хрупко? Чушь. Что есть на свете более ломкое, чем человеческие чувствования?

Мы начинаем предавать себя в дни счастья, не замечая этого. Во всяком горе жди радости. Значит, и в счастье должно ждать горя?

- Надо покрутить ручкой, - сказал шофер и засмеялся.

"Веселый парень, - подумал Степанов, - с таким не соскучишься. Тхань был настоящим водителем, а этот еще совсем мальчик".

- Давай ручку, - сказал Ситонг, вылезая из машины.

Шофер долго копался у себя под сиденьем, а потом сказал:

- Нет ручки.

- Чем же я тебе буду крутить? - рассердился Ситонг. - Пальцем, что ли?

Шофер рассмеялся, и Степанов тоже.

- Ничего, - сказал Степанов. - Сейчас мы развернем машину на месте и пустим ее вниз.