Завещание ночи   ::   Бенедиктов Кирилл

Вы должны понимать, что шанс, подобный этому, выпадает раз в жизни.

Я медленно поднялся, взял сумку и боком, держа в поле зрения толстяка, двинулся к двери. У меня не было сомнений относительно его решимости оставить Чашу себе — вот только способы, которыми он мог это сделать, были различны.

— Стойте, — хрипло сказал он, когда я почти добрался до двери.

Я остановился и посмотрел на него. Отвисшая нижняя губа его дрожала.

— В ваших рассуждениях есть рациональное зерно, юноша… Знатоки мирового антиквариата могут высоко оценить эту вещь… Но — могут! Гарантий тут быть не может. Вы же сами говорили — это уникум. Такие раритеты не проходят по каталогам…

— Бросьте, — перебил я. — Грааль — это же вам не авангардистская картина, которая может понравиться, а может не понравиться. Грааль — это, в сущности, бесценная реликвия. Десять миллионов баксов — это наверняка.

— И все равно, — он сунул руку в карман халата, и я внутренне напрягся. — Все равно, полтора миллиона — это слишком много. — Он извлек из кармана огромный, как простыня, платок и утер взмокшее лицо. — Я несу большие убытки. Переправка через границу. Прикрытие… В конце концов, вы знаете, сколько стоит консультация Михаила Львовича?

— Догадываюсь, — небрежно бросил я. — Шмигайло — хороший специалист.

Это его добило. Он замер с платком в руке, а я перебросил сумку на другое плечо и взялся за ручку двери.

— Но это, согласитесь, ваши проблемы. Всего доброго, Константин Юрьевич.