Завещание ночи   ::   Бенедиктов Кирилл

На секунду мне показалось, что где-то в огромном пустом зале, непостижимым образом помещавшимся у меня в голове, раздался гулкий зловещий смех и чей-то знакомый голос загремел: «Да что ты знаешь о справедливости, смертный?». Я помотал головой, отгоняя галлюцинацию.

— По рукам, Виллем.

— Отлично, — сказал Хейзингер, и потряс опустевшей фляжкой. — Еще по одной?

— Хотите перепить русского? — хмыкнул я. — Ну что ж, давайте.

Хоть я и потерял интерес к крепким напиткам, это не означает, что я стал трезвенником. Собственно говоря, теперь я могу выпить значительно больше, чем раньше, и, что самое приятное, без всякого ущерба для здоровья. А о том, что такое похмелье, вспоминаю только читая художественную литературу…

Хейзингер, впрочем, об этом не догадывался. Мужик он, конечно, был крепкий, но со мной ему соревноваться не стоило. На рассвете я погрузил полубесчувственное тело старого морского волка в свой раздолбанный «Судзуки» и перевез в «Империал», строго-настрого наказав портье поставить в изголовье его кровати пару бутылок пива. Тубус с картой я повесил Хейзингеру на шею и теперь он болтался у него за спиной, словно диковинное ружье.

Возвращаясь к машине, я с удивлением понял, что не чувствую никакого удовлетворения. Это было странно — комбинация, которую я долго и тщательно готовил, складывалась именно так, как задумывалось, все шло строго по плану, а радости от этого не было никакой. Годы поиска вслепую остались позади, я точно знал, где и что нужно искать — и не испытывал по этому поводу никаких чувств.