Завещание ночи   ::   Бенедиктов Кирилл

Степь донская широка, широка —

Все Причерноморье, э-эй,

Повстречаю грека я, да грека я,

Во широком поле…

Это действительно была старая песня евпаторийской экспедиции, когда-то давным-давно я слышал ее, но потом, разумеется, забыл, и теперь неожиданно вспомнилась мне наша археологическая практика после первого курса, выгоревшие на солнце рыжие развалины Херсонеса, костры на берегу невидимого ночного моря, переборы гитары и прочая романтическая дребедень, казавшаяся тогда единственно прекрасной и стоящей штукой в мире.

Выпью критского вина, эх, вина, — заливался меж тем Лопухин, — Не смешав с водою, э-эй,

Загуляю до утра, до утра

С гетерой молодою…

Я представил себе загулявшего с гетерой ДД и улыбнулся в темноте. Затея с вечером, как ни странно, начинала мне нравится.

Когда Лопухин закончил петь, я налил каждому по второй рюмке вина. Разумеется, это была никакая не доза для меня, и все же я почувствовал, что начинаю испытывать непонятную тоску по времени, когда жизнь моя была иной, чем теперь, и поймал себя на том, что чуть ли не завидую ДД. Это была очевидная слабость, и я хлопнул еще рюмочку. Как раз к этому времени Лопухин добрался до некогда любимой мной песни про орла шестого легиона. Когда выяснилось, что орел шестого легиона все так же рвется к небесам, бутылка опустела окончательно.

В эту минуту громко хлопнула входная дверь, по полу ощутимо потянуло сквозняком и в коридоре зацокали о паркет твердые когти.