Завтрашняя запись   ::   Ли Шарон

Он стоял непринужденно, положив Трезубец на сгиб руки, и солнце золотило его волосы.

— Мое! — заверещал тот — и бросился, неуклюже и отчаянно.

Воин Смерти подняла пистолет — и удержала руку, потому что Анджелалти подался в сторону, чуть повернувшись, чтобы избежать столкновения.

Рука толстяка сомкнулась на рукояти Трезубца, и он издал ликующий крик, тут же перешедший в сдавленный вопль. Глаза его округлились, мышцы напряглись — и вдруг расслабились, все без исключения.

Анджелалти упал вместе с толстяком, подставляя плечо под огромную тушу, с юношеской отвагой пытаясь смягчить падение несчастного. Свидетель Телио мог бы сказать ему, что в этом не было нужды: толстяк уже не мог почувствовать, как камни царапают его тело.

— Мертв. — Светловолосый Искатель произнес это слово так, словно не понимал его значения. — Мертв.

— Очень жаль, — сказала женщина по имени Саксони Белаконто. — Но я не сомневаюсь, что у тебя получится не хуже, мастер сер Эдрет.

Он отшатнулся — но в этом также не было нужды. Воин Смерти продолжала держать свой пистолет — и на этот раз ей ничто не мешало целиться.



Глава пятьдесят восьмая

„В корабле переселенцев тьма, — звучали в голове Милта Дженкинса строчки. — Кромешная тьма и тишина“. Он раздраженно подумал: „Кромешная тьма и шум“.

— Песенники понятия не имеют о реальности, — проворчал он и услышал, как позади него рассмеялась Риа.

— Песни не имеют никакого отношения к реальности, — сказала она. — Так же, как герои.

Милт вздохнул.