JК
Завтрашняя запись :: Ли Шарон
Страница: 356 из 392Медустановка…
— Вряд ли мне выдержать переезд, — прошептала она так, словно это не имелоособого значения. Казалось, она стала под мехами совсем маленькой и слабой, пальцы ее разжались, веки тихо сомкнулись. — Я счастлива, что ты со мной, Анджелалти…
Ощущая на сердце леденящий ужас, Лал прошептал:
— Спи, Корбиньи. — Он прикоснулся к ее щеке, приложил палец к ее губам. — Я буду здесь, когда ты проснешься.
— Сплю… — пробормотала она и затихла. Дыхание ее немного выровнялось, а пальцы бессильно полусогнулись.
Он выпрямился, видя признаки приближающейся смерти, думая о „Гиацинте“ — таком близком и таком недосягаемом в этот момент крайней необходимости. Получается, что Корбиньи умрет из-за расстояния всего в километр…
Послышался звук, словно что-то процарапало по камню. Лал вздрогнул, полуобернулся, не вставая с табурета…
И склонил голову перед фигурой в зеленой мантии с поднятым капюшоном и с широкими рукавами, скрывающими кисти рук. В ногах постели Корбиньи стоял один из Телио.
Человек ответил таким же вежливым кивком, высвободил руки и откинул капюшон, под которым оказалось приятное лицо мужчины средних лет.
— Трезубцедержец, — заговорил он негромко, — я — Третий из Пяти Телио. Привратница сообщила мне о смятении, о восстании против избрания. Телио призваны обучать, а все Биндальчи — предоставлять все, о чем ни попросит Трезубцедержец.
Он снова спрятал кисти рук в рукава и застыл, демонстрируя готовность ожидать хоть весь день.
— Вряд ли мне выдержать переезд, — прошептала она так, словно это не имелоособого значения. Казалось, она стала под мехами совсем маленькой и слабой, пальцы ее разжались, веки тихо сомкнулись. — Я счастлива, что ты со мной, Анджелалти…
Ощущая на сердце леденящий ужас, Лал прошептал:
— Спи, Корбиньи. — Он прикоснулся к ее щеке, приложил палец к ее губам. — Я буду здесь, когда ты проснешься.
— Сплю… — пробормотала она и затихла. Дыхание ее немного выровнялось, а пальцы бессильно полусогнулись.
Он выпрямился, видя признаки приближающейся смерти, думая о „Гиацинте“ — таком близком и таком недосягаемом в этот момент крайней необходимости. Получается, что Корбиньи умрет из-за расстояния всего в километр…
Послышался звук, словно что-то процарапало по камню. Лал вздрогнул, полуобернулся, не вставая с табурета…
И склонил голову перед фигурой в зеленой мантии с поднятым капюшоном и с широкими рукавами, скрывающими кисти рук. В ногах постели Корбиньи стоял один из Телио.
Человек ответил таким же вежливым кивком, высвободил руки и откинул капюшон, под которым оказалось приятное лицо мужчины средних лет.
— Трезубцедержец, — заговорил он негромко, — я — Третий из Пяти Телио. Привратница сообщила мне о смятении, о восстании против избрания. Телио призваны обучать, а все Биндальчи — предоставлять все, о чем ни попросит Трезубцедержец.
Он снова спрятал кисти рук в рукава и застыл, демонстрируя готовность ожидать хоть весь день.