Завтрашняя запись   ::   Ли Шарон

Первая из Телио также сообщила ему, что с годами Трезубец становился все менее и менее действенным. Мудрецы видели в этом свидетельство умаления качества Взыскующих. Но появился Лал сер Эдрет с Трезубцем, ставшим целым, вновь способным на чудеса — и она благодарила его за то, что ей был дан этот урок. Она робко попросила, чтобы он позволил певцам и писцам услышать о том, как был починен Трезубец, чтобы если в будущем снова возникнут повреждения…

Лал прогнал эту мысль и сосредоточился на методе очищения разума и успокоения чувств, которому она его научила. Он должен увидеть самого себя в центре величайшего покоя, говорилось в наставлении, когда все его внутренние ресурсы лежат перед ним — но отделены от него. Он должен увидеть в своих эмоциях — гневе, любви, страхе — инструменты для собственной руки. „Как интерфейсы, — мысленно перевел он это на привычный язык. — Как его наручный комп служит интерфейсом между моими мыслями и действиями пауков“.

Однако пауки, несмотря на всю свою верную службу, никогда не посылали свои мысли и желания по этой линии связи обратно, в разум своего создателя.

— Он разговаривает, — сказал он Первой из Телио, когда она пришла к нему.

Она склонила голову.

— Я слышала, что порой это бывает так, Трезубцедержец. Но не всегда. Поистине ты — в числе тех, кто Избран для великих дел.

Относительно механизма его речи и вероятности его разговора она ничего сказать не могла. Старинные легенды рассказывали, что Трезубец говорил, но его слышали только Трезубцедержцы.