Опасность   ::   Гурский Лев

— Максим Анатольевич, дорогой мой капитан! Жаль, что моя Симочка сочиняет стихи,в основном, про рыбок и насекомых. Я заказал бы ей для вас самую лучшую, самую прочувственную эпитафию. Но только вот сообразительность, увы, — не главное ваше достоинство. Да поймите вы, наконец: вплоть до вчерашнего дня никто вас и не собирался убивать! Вы, умненький-благоразумненысий, нужны были нам живым и здоровым. Зачем нам самим разыскивать господина Лебедева, когда появились вы? Мои парни, бывает, работают грубовато — и лично я не одобряю всех этих пыток, полиэтиленовых мешков на голову и всего прочего. Это дикость, да. И как только вы взяли расследование в свои руки, я сказал себе: «Все. Теперь всю работу сделают за нас…»

Я почувствовал себя оплеванным. Выходит, меня вели с самого начала! Но к чему были эти фокусы с телеграммой, с группенфюрером?

Сокольский тут же растолковал и это:

— Вы — человек азартный, капитан. Не какой-нибудь там размазня Потанин. Чем больше препятствий, тем вы активнее. Посылая к вам этого глупого Булкина, я был уверен, что его предупреждение произведет противоположный эффект. Я угадал?

Мне оставалось только помалкивать. И втихаря пытаться ослабить путы на левой руке. Если долго мучиться…

— Я угадал, — сам себе ответил Сокольский. — Правда, я вас недооценил. Вчера вы оказались слишком проворны, да и мы с этим Селиверстовым проморгали. Раньше не додумались… Но это, в принципе, ничего не меняет. Главное — я нашел то, что хотел. Остальное нюансы.

— А что вы хотели? — осведомился я.