JК
Опасность :: Гурский Лев
Страница: 459 из 469Очень Большую Хлопушку! И я сам дерну за веревочку!
Он отошел от стенки и очень спокойно прикинул расстояние от полу до кнопки. Потом он осмотрелся в поисках подставки. Я тем временем судорожно старался высвободить руку. Осталось совсем немного.
— Пожалуй, я возьму вот это, — сам себе сказал Юлий и взялся за вторую каталку. Пыхтя, он приподнял ее край, и старик Лебедев сполз на пол. — Молодец, — сам себя похвалил Юлий и уже вознамерился подкатить свободную больничную каталку к стене.
И тут он укоризненно проговорил:
— Ай-яй-яй!
Я и опомниться не успел, как Юлий снова ловко прикрутил к каталке мою руку, которую мне только что удалось почти освободить. Заодно он проверил и остальные путы и удовлетворенно кивнул: — Вот теперь полный порядок. Отвязаться хотел капитан, надо же!
Вероятно, у меня стал такой смешной вид, что Юлий не преминул добавить:
— Не сердитесь, Максим Анатольевич. Я все сделаю как надо.
Надеюсь, что нет, подумал я про себя, наблюдая, как Юлий ловко встает на каталку и, балансируя, подбирается к кнопке.
Подобрался, глубоко вздохнул и сказал:
— Поехали!
Юрием Гагариным он себя, что ли, в этот момент вообразил? Чужая душа — потемки, как говорил Конфуций. Особенно если ее нет.
Палец Партизана коснулся кнопки.
Нажал.
Ничего не произошло.
— Развяжите меня, Юлий, — устало попросил я. — Видите, вы добились своего, взорвали бомбу… мы уже на небесах. Развяжите мою бессмертную душу, раз все кончено.
Юлий соскочил с каталки.
Он отошел от стенки и очень спокойно прикинул расстояние от полу до кнопки. Потом он осмотрелся в поисках подставки. Я тем временем судорожно старался высвободить руку. Осталось совсем немного.
— Пожалуй, я возьму вот это, — сам себе сказал Юлий и взялся за вторую каталку. Пыхтя, он приподнял ее край, и старик Лебедев сполз на пол. — Молодец, — сам себя похвалил Юлий и уже вознамерился подкатить свободную больничную каталку к стене.
И тут он укоризненно проговорил:
— Ай-яй-яй!
Я и опомниться не успел, как Юлий снова ловко прикрутил к каталке мою руку, которую мне только что удалось почти освободить. Заодно он проверил и остальные путы и удовлетворенно кивнул: — Вот теперь полный порядок. Отвязаться хотел капитан, надо же!
Вероятно, у меня стал такой смешной вид, что Юлий не преминул добавить:
— Не сердитесь, Максим Анатольевич. Я все сделаю как надо.
Надеюсь, что нет, подумал я про себя, наблюдая, как Юлий ловко встает на каталку и, балансируя, подбирается к кнопке.
Подобрался, глубоко вздохнул и сказал:
— Поехали!
Юрием Гагариным он себя, что ли, в этот момент вообразил? Чужая душа — потемки, как говорил Конфуций. Особенно если ее нет.
Палец Партизана коснулся кнопки.
Нажал.
Ничего не произошло.
— Развяжите меня, Юлий, — устало попросил я. — Видите, вы добились своего, взорвали бомбу… мы уже на небесах. Развяжите мою бессмертную душу, раз все кончено.
Юлий соскочил с каталки.