JК
ЖД-рассказы :: Быков Дмитрий Львович
Страница: 52 из 52И открылись удивительные вещи! Таня, оказывается, все это время ты любила вовсе не Колю и не меня, а нашего друга Геннадия!
– Алле-оп!- послышалось за дверью, и в следующую секунду в купе вошел, кто бы вы думали, естественно, Геннадий, и это было совершенное уже черт-те что, потому что после той истории Геннадий свалил в Киев, это я вам совершенно точно говорю, поехал делать украинскую версию своего издания, потому что там теперь свобода. Он сказал, что уходит от несчастной любви в революцию, ибо только революция способна склеить разбитое сердце. И тем не менее это был он, собственной персоной, чуть лысее прежнего, но в остальном прежний.
– А мы тут случайно встретились с Таней,- кивнул Прохоров.
– Представляешь?- подтвердил Паша.- Совершенно случайно!
– Так я шо и говорю,- с комическим украинским акцентом сказал Геннадий.- Я шо и кажу, хлопцы. И я совершенно случайно услышал ваши голоса – дай, думаю, загляну на огонек… Имею сало!- Он достал из-под мышки аппетитный сверток.
– Так и закусим!- возгласил Паша.- Мы как раз вспоминаем, Гена, как я узнал о твоем существовании. Я прочел вашу переписку с Таней, то самое письмо, из которого явствовало, что я оказался совсем не тем человеком. Она теперь очень томилась рядом со мной, я измучил ее подозрениями, ревностью, оказался хуже Коли…
– Трудно, трудно, но можно,- покаянно кивнул Коля.
– Хуже Коли,- со значением повторил Паша.- О Господи, чего я только не делал, прочитав ваши взаимные излияния. Конечно, Таня и тогда писала в стиле женского глянца, причем самого низкого разбора,- но все равно, знаешь, было очень увлекательно. Знаешь, что я тогда сделал?
– Что же ты сделал?- с живейшим интересом спросил Геннадий. На Миледи они, казалось, вовсе не обращали внимания.
– Алле-оп!- послышалось за дверью, и в следующую секунду в купе вошел, кто бы вы думали, естественно, Геннадий, и это было совершенное уже черт-те что, потому что после той истории Геннадий свалил в Киев, это я вам совершенно точно говорю, поехал делать украинскую версию своего издания, потому что там теперь свобода. Он сказал, что уходит от несчастной любви в революцию, ибо только революция способна склеить разбитое сердце. И тем не менее это был он, собственной персоной, чуть лысее прежнего, но в остальном прежний.
– А мы тут случайно встретились с Таней,- кивнул Прохоров.
– Представляешь?- подтвердил Паша.- Совершенно случайно!
– Так я шо и говорю,- с комическим украинским акцентом сказал Геннадий.- Я шо и кажу, хлопцы. И я совершенно случайно услышал ваши голоса – дай, думаю, загляну на огонек… Имею сало!- Он достал из-под мышки аппетитный сверток.
– Так и закусим!- возгласил Паша.- Мы как раз вспоминаем, Гена, как я узнал о твоем существовании. Я прочел вашу переписку с Таней, то самое письмо, из которого явствовало, что я оказался совсем не тем человеком. Она теперь очень томилась рядом со мной, я измучил ее подозрениями, ревностью, оказался хуже Коли…
– Трудно, трудно, но можно,- покаянно кивнул Коля.
– Хуже Коли,- со значением повторил Паша.- О Господи, чего я только не делал, прочитав ваши взаимные излияния. Конечно, Таня и тогда писала в стиле женского глянца, причем самого низкого разбора,- но все равно, знаешь, было очень увлекательно. Знаешь, что я тогда сделал?
– Что же ты сделал?- с живейшим интересом спросил Геннадий. На Миледи они, казалось, вовсе не обращали внимания.