Жаба из нержавеющей стали   ::   Зайцев Михаил

Будет плохо — шахматы накажут ошарашивающим инсультом, или убийственным переломом позвоночника, или постыдным недержанием, или чем-то другим, еще более ошарашиваюшим-убийственным-постыдным, в зависимости от упавшей фигуры, весь комплекс страшных «или» я, хвала Тенгу, не помню.

— Готова ли ты к игре, девочка? — Старушка по другую сторону доски распрямила сгорбленную спину, широко расставила тощие ноги, согнула с хрустом колени, подняла к вялой груди морщинистые кулаки.

— Готова, — я вся собралась, напружинилась.

— Ходи, воспитанница.

— Е2, Е4, — произнесла я и едва успела присесть. Край шахматного столика спас от разящего по сложной траектории старческого кулака, от удара «Горный ручей», который невозможно блокировать, от которого можно только спрятаться.

Моя королевская пешка, повинуясь голосовой команде, сдвинулась на поле Е4, а я спряталась за край столешницы, и тут же во всех сочленениях, во всех органах, зависящих от белых шахматных фигур, затлели угольки боли. Сие означало, что наставница уже объявила ответный ход. Сразу же приказала шепотом какой-из своих фигур переместиться. Если мое шахматное воинство останется на прежних позициях еще пять стандартсекунд, то жжение в теле перерастет в пожар и по истечении пятой стандартсекунды я проиграю, я умру от огненной, непереносимой боли.

Чтобы узнать ход наставницы, мне необходимо взглянуть на доску. Высунуть голову, заглянуть через край — смерти подобно, кулаки наставницы начеку, ныряю под шахматный столик, рискую задеть ножки стола, выполняю ногой движение «Хвост дракона».