Но на востоке что-то заваривается. Хотя Шинсаном, похоже, не пахнет. Впрочем, я могу и ошибаться.
— Имеется ли связь с изменением настроения Хсунга?
— Мир построен на системе связей. В большинстве случаев мы их трактуем не правильно. Что же касается Хсунга, то он искренне желает мира. Вопрос — почему?
— Ты об этом не говорил.
— Непанта.
— Боюсь, что я не совсем тебя понимаю.
— Время отняло у неё слишком много. Братьев. Насмешника и Этриана. Даже Элану. Я не хочу, чтобы она мучилась в безумной надежде.
— Может быть, я совсем отупел, но в твоих словах я не улавливаю смысла.
— Этриан. Не исключено, что он жив.
— Что? Где?
Это была потрясающая новость. Его крестник жив. Он, Рагнарсон, в неоплатном долгу перед этим мальчиком.
— Спокойствие, — сказал Чародей. — Точно мне ничего не известно. Просто недавно до меня долетел отголосок какого-то ощущения. Я вдруг почувствовал присутствие его ауры. Где-то дьявольски далеко. То же самое чувство, когда, идя по улице, ты вдруг чувствуешь запах свежего хлеба и начинаешь искать булочника. Нерожденный — единственное средство, которое я пока ещё не использовал для поиска. Я не отправлю его на восток до тех пор, пока не появится какой-нибудь новый, действительно важный повод сделать это.
Королю с большим трудом удалось скрыть отвращение. Нерожденный был чудовищем, которого вообще не следовало создавать.