JК
Железный век (сборник) :: Логинов Святослав
Страница: 101 из 103Иннокентий Становой ходил на встречи с читателями не ради денег, а утверждаясь в собственных глазах. Казалось бы, жалкая жилконтора, а собрался народ, смотрят, слушают, вопросы задают… Выступление свое известный писатель Становой отработал раз и навсегда. Включало оно краткий рассказ о трудовом пути и воспоминания о Сибири, об Алданском нагорье, Яблоновом и Становом хребтах.
Короче, жизнь удалась, и даже отец, давно вышедший на пенсию, ругал во время доминошных баталий не сына-вертопраха, а всю литературу вообще.
— Пустое это дело, — говорил он, выщелкивая дубль пусто-пусто, — основательности в нем ни на грош! Уж я-то знаю…
И соседи соглашались: кому еще знать, как не Жилкину-старшему? — у него сынок в московских писателях ходит!
Если бы Иннокентий услыхал эти разговоры, он бы снисходительно улыбнулся, но втайне согласился бы с отцом. Ибо знал, что под личиной Иннокентия Станового по-прежнему прячется Кеша Жилкин, мечтающий стать знаменитым писателем Буровым, Грозновым или, в крайнем случае, Борецким. И как в детстве, ночами придумывались истории не о героической прокладке очередного тоннеля, а нечто остросюжетное: будто все против тебя, но ты самый крутой и умеешь такое!.. И милиция явится лишь в последнюю минуту, когда преступники уже будут размазывать по небритым щекам кровь и сопли… И тогда можно повернуться и гордо уйти, потому что тебе не нужно ни денег, ни славы — ничего, кроме чувства выполненного долга.
Короче, жизнь удалась, и даже отец, давно вышедший на пенсию, ругал во время доминошных баталий не сына-вертопраха, а всю литературу вообще.
— Пустое это дело, — говорил он, выщелкивая дубль пусто-пусто, — основательности в нем ни на грош! Уж я-то знаю…
И соседи соглашались: кому еще знать, как не Жилкину-старшему? — у него сынок в московских писателях ходит!
Если бы Иннокентий услыхал эти разговоры, он бы снисходительно улыбнулся, но втайне согласился бы с отцом. Ибо знал, что под личиной Иннокентия Станового по-прежнему прячется Кеша Жилкин, мечтающий стать знаменитым писателем Буровым, Грозновым или, в крайнем случае, Борецким. И как в детстве, ночами придумывались истории не о героической прокладке очередного тоннеля, а нечто остросюжетное: будто все против тебя, но ты самый крутой и умеешь такое!.. И милиция явится лишь в последнюю минуту, когда преступники уже будут размазывать по небритым щекам кровь и сопли… И тогда можно повернуться и гордо уйти, потому что тебе не нужно ни денег, ни славы — ничего, кроме чувства выполненного долга.