Желтая линия   ::   Тырин Михаил

И меня вдруг разобрала тихая едкая злость. Так же, наверно, парижская голь злопыхала и веселилась, глядя на страх и унижение аристократов, когда их тащили к гильотине.

— Что? — ядовито сказал я. — Жизнь дала трещину?

Он печально взглянул на меня. Вздохнул:

—Да.

Что ж, каплю сочувствия ему удалось из меня выжать. Очень маленькую каплю.

— А я, представьте, в этой трещине с самого рождения ползу.

— Не преувеличивайте. — Он снисходительно качнул головой. — У вас было безмятежное детство, у вас были веселые студенческие деньки…

— Что, так заметно?

— Пять курсов — на лбу написано. — Он тонко улыбнулся.

— Четыре с половиной. Меня выгнали.

— Соболезную… За дело хоть выгнали?

Я промолчал. Он тоже молчал, с тоской глядя в пустоту. Он о чем-то раздумывал, следы этих раздумий ясно проступали на его широком холеном лице. Ему не нужен был я, не нужен этот бар, не нужно пиво. Он жил сейчас где-то внутри себя.

— И тебе здесь нравится? — неожиданно спросил он.

— Терпеть не могу, — признался я.

— Пошли ко мне.

— Что-о?!!

Я подумал, что ослышался. Но он смотрел на меня и действительно звал с собой.

— 3-зачем? — растерялся я.

— Там есть кое-что получше, чем это… — И он флегматично вылил содержимое кружки под стол. Бармен Вася отметил этот факт лишь быстрым косым взглядом.

Проклятое мое безволие.