JК
Жена от Карданвала :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 8 из 17Карданвал присвоил Бел Амору звание колоннеля (что соответствовало полковнику СОС), стал поручать Бел Амору разные государственные дела — вплоть до «казнить и миловать», и вскоре императорское благорасположение и откровения дошли до того, что Карданвал сдуру даже начал расхваливать красоты своей жены:
— Смотри, смотри! Плывет, фея! Из кухни в спальню… Из спальни в кухню… Такой жены у меня еще не было! Не правда ли, хороша!
Колоннель Бел Амор ничего не мог сказать о красоте императрицы, потому что ни разу не видел не только ее лица, но и фигуры, — Генофонда всегда одевалась по моде в бесформенный противокомариный брезентовый балахон и прикрывала лицо паранджой из того же материала; поэтому Бел Амор, помня об опаснейшем пункте трудового соглашения, только поддакивал или вежливо отмалчивался до тех пор, пока однажды вконец опьяневший Карданвал обиженно не произнес:
— Ты, кажется, не веришь моим словам о красоте императрицы. Что ж, естественно, люди больше верят своим глазам, чем ушам, да еще норовят пощупать. Хорошо! Я покажу тебе императрицу обнаженной.
Бел Амор отвечал с изумлением:
— Что вы такое говорите, Ваше Императорское Величество? Уши вянут! Ведите себя пристойно!
— Нет, я хочу показать тебе Генофонду голой! — настаивал Карданвал. — Ты, конечно, неплохой телохранитель, но понимаешь ли ты толк в обнаженных женщинах?
— Совсем ошалел, царюга! Иди проспись, скотина! — ответил Бел Амор, взвалил в стельку пьяного Карданвала себе на плечи, унес в царские покои, стянул с него сапоги, понюхал носки, раздел и уложил в постель.
«Козел. Проспится и забудет», — подумал Бел Амор.
Не тут-то было!
На следующий день императором Карданвалом овладела идея фикс: «иди и смотри!» Вынь да положь его обнаженную собственную жену перед собственным же телохранителем.
«Вот что делает с людьми бананка! — в панике думал Бел Амор.
— Смотри, смотри! Плывет, фея! Из кухни в спальню… Из спальни в кухню… Такой жены у меня еще не было! Не правда ли, хороша!
Колоннель Бел Амор ничего не мог сказать о красоте императрицы, потому что ни разу не видел не только ее лица, но и фигуры, — Генофонда всегда одевалась по моде в бесформенный противокомариный брезентовый балахон и прикрывала лицо паранджой из того же материала; поэтому Бел Амор, помня об опаснейшем пункте трудового соглашения, только поддакивал или вежливо отмалчивался до тех пор, пока однажды вконец опьяневший Карданвал обиженно не произнес:
— Ты, кажется, не веришь моим словам о красоте императрицы. Что ж, естественно, люди больше верят своим глазам, чем ушам, да еще норовят пощупать. Хорошо! Я покажу тебе императрицу обнаженной.
Бел Амор отвечал с изумлением:
— Что вы такое говорите, Ваше Императорское Величество? Уши вянут! Ведите себя пристойно!
— Нет, я хочу показать тебе Генофонду голой! — настаивал Карданвал. — Ты, конечно, неплохой телохранитель, но понимаешь ли ты толк в обнаженных женщинах?
— Совсем ошалел, царюга! Иди проспись, скотина! — ответил Бел Амор, взвалил в стельку пьяного Карданвала себе на плечи, унес в царские покои, стянул с него сапоги, понюхал носки, раздел и уложил в постель.
«Козел. Проспится и забудет», — подумал Бел Амор.
Не тут-то было!
На следующий день императором Карданвалом овладела идея фикс: «иди и смотри!» Вынь да положь его обнаженную собственную жену перед собственным же телохранителем.
«Вот что делает с людьми бананка! — в панике думал Бел Амор.