Жертвы   ::   Олди Генри Лайон

- Ты погоди! Ты мне на богов не наговаривай! Тоже мне Пантифлей-Речной... Моя Энония после Ареса и ложиться со мной не хочет! Я уже и шлем одеваю, и щит беру - ни в какую! А ты говоришь - по мужской части...

- Говорю, значит, знаю! - совершенно забывшись, повысил голос Амфитрион. - Знаю! Ты Энонию свою хоть копьем люби после Ареса - а я знаю! У моей Алкмены тоже один из этих побывал! Из олимпийцев!

- Ну и?!.. - подался вперед Эльпистик.

- "Ну и?!" - передразнил его Амфитрион. - И ничего! Он уже и мною притворялся - глухо. Не вышло! Как возлег на ложе - так и ушел, не солоно хлебавши. Копьеносец! Копье - и то само не стоит, все падает. А тут как раз я вернулся - и за него, за олимпийца, расстарался! Еще удивлялся, дурак, что Алкмена такая... усталая, что ли? И постель вся перемятая...

- Так она ж у тебя в тягости! - непонимающе нахмурился Эльпистик. Сам говорил!

- Говорил! В тягости - только моим ребенком! Моим! И только моим! Божественно! Ха!

- Ну а кто это был? - Эльпистик явно поверил рассказу, и теперь его в первую очередь интересовало: какое божество так позорно оскандалилось?!

- Не знаю, - Амфитрион припал к кубку и стал жадно пить, разбрызгивая вино.

- А на кого думаешь?

Ответить Амфитрион не успел. Подавившись вином, он судорожно закашлялся и, услышав треск, не сразу понял, что это сломалась ножка табурета Эльпистика. Трезенец вскрикнул, заваливаясь назад, взмахнул руками, словно собрался лететь, но удержать равновесия не смог и всей своей немалой тушей загремел с возвышения вниз.