JК
Жгучая ложь :: Энтони Пирс
Страница: 69 из 444Видимо, они замыслили сделать из нас паштет.
Под сводами темного тоннеля мы оказались как раз вовремя — валун со страшным грохотом рухнул перед самым входом в пещеру. Земля содрогнулась; сверху посыпались камни, но пещера не обрушилась. Правда, вокруг теперь царила кромешная тьма — сброшенная гоблинами глыба перекрыла вход, а вместе с ним и единственный источник света.
Мы остановились перевести дух. Не требовалось особого ума, чтобы понять, что нас занесло в ловушку. Даже сумей мы каким-то чудом откатить валун, нас ждала встреча с целой армией разъяренных гоблинов. Оставался лишь один путь — в толщу горы, и меня это до крайности раздражало. Не потому, что он сулил больше опасностей, чем какой-либо другой, — подземный мир ничуть не страшнее наземного. Просто я терпеть не могу, когда кто-то или что-то лишает меня выбора, вынуждая подчиняться обстоятельствам. Даже если мне все равно суждена погибель, я предпочел бы прийти к ней своим, а не навязанным мне путем.
Теперь я различал слабый свет, просачивающийся по краям валуна, но в глубине пещеры было совершенно темно. Пука это ничуть не беспокоило. Кони-призраки видят в темноте даже лучше, чем на свету, ведь их основное занятие — блуждать темными ночами и пугать одиноких путников звоном цепей. Но я-то тогда призраком не был.
— Пука, — обратился я к коню, — нам придется двинуться в толщу горы. Тропа привела нас ко входу в эту пещеру, так что, скорее всего, из нее есть и выход.
Под сводами темного тоннеля мы оказались как раз вовремя — валун со страшным грохотом рухнул перед самым входом в пещеру. Земля содрогнулась; сверху посыпались камни, но пещера не обрушилась. Правда, вокруг теперь царила кромешная тьма — сброшенная гоблинами глыба перекрыла вход, а вместе с ним и единственный источник света.
Мы остановились перевести дух. Не требовалось особого ума, чтобы понять, что нас занесло в ловушку. Даже сумей мы каким-то чудом откатить валун, нас ждала встреча с целой армией разъяренных гоблинов. Оставался лишь один путь — в толщу горы, и меня это до крайности раздражало. Не потому, что он сулил больше опасностей, чем какой-либо другой, — подземный мир ничуть не страшнее наземного. Просто я терпеть не могу, когда кто-то или что-то лишает меня выбора, вынуждая подчиняться обстоятельствам. Даже если мне все равно суждена погибель, я предпочел бы прийти к ней своим, а не навязанным мне путем.
Теперь я различал слабый свет, просачивающийся по краям валуна, но в глубине пещеры было совершенно темно. Пука это ничуть не беспокоило. Кони-призраки видят в темноте даже лучше, чем на свету, ведь их основное занятие — блуждать темными ночами и пугать одиноких путников звоном цепей. Но я-то тогда призраком не был.
— Пука, — обратился я к коню, — нам придется двинуться в толщу горы. Тропа привела нас ко входу в эту пещеру, так что, скорее всего, из нее есть и выход.