Жилплощадь для фантаста   ::   Колупаев Виктор

И мне из-за этого всегда было ужасно стыдно, словно я нарочно унижал старуху.

- Иди зови Ольку, - сказал Валентина.

Я шагнул в комнату, остановился у косяка и сначала взглянул, что там делается на экране телевизора. Какой-то ученый рисовал на доске формулы. Теща меня не видела. Вернее, не слышала, так как Олька в это время раз за разом повторяла какое-то трудное место.

- Ты, Оля, так бурчишь или чего-нибудь играешь? - спросила Пелагея Матвеевна.

Это был стандартный вопрос. И задавала его старуха не со зла или желания причинить внучке неприятность. Не понимала она и, наверное, совершенно искренне хотела понять, просто так бурчит на пианино внучка или играет что-нибудь правильное.

Олька хлопнула крышкой пианино и резко встала.

- Да играй, мне-то что, - сказала Пелагея Матвеевна.

Но играть уже было нельзя. Этот вечный эффект "публичности", невозможность уединиться, побыть одному, заняться интересным, любимым делом, зная, что никто не смотрит тебе в спину.

- Оля, пошли есть, - сказал я.

- Сейчас, - через силу ответила дочь, но сначала пошла в ванную умываться. Я знал, что Ольга будет долго плескать в лицо холодной водой, прежде чем выйдет оттуда.

Здесь нужно было вечно сдерживаться. На себя я давно махнул рукой, тещу во внимание не принимал, считал, что Валентина живет в одной квартире все-таки со своей матерью и ей от этого легче, а Ольгу старался всячески ограждать от тягостных эффектов тесноты.