JК
Операция Снегопад :: Первушин Антон
Страница: 51 из 52Последние слова Маканина, оскорбительно вызывающие, не произвели на него ровно никакого впечатления. Программа-максимум была выполнена. Он положил пальцы на шею советника, туда, где находилось так называемое плечевое сплетение нервов, и с силой нажал. Через минуту Лев Максимович Маканин был мертв. Уходя, Аслан забрал «парабеллум» и фотографию. Извлекать кинжал из остывающего тела он побрезговал.
Глава третья. «СТАРШИЙ, Я ГОРЮ!»
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Майор Громов не любил ночных вылетов. А кто их любит? При ночных вылетах совершенно утрачивается ощущение истинного полета. Да, приборов в кабине более чем достаточно для того, чтобы взлететь, выполнить задание и посадить истребитель, ни разу не взглянув на небо и землю. Да, в программу обучения пилотов входит полет при нулевой видимости, а чтобы он был действительно «слепым», без обмана, на фонарь кабины надевается специальный колпак. Да, со временем любой способный пилот отрабатывает свои действия в воздухе до автоматизма, начинает чувствовать скорость печенкой, а высоту — мозжечком. Тем не менее пилот остается человеком и чисто инстинктивно доверяет своим глазам больше, чем показаниям приборов. А ночью — какие тут глаза?
Но как бы ни относился Громов к ночным полетам, тревожный сигнал заставил его вскочить и, застегивая на ходу ремешки подшлемника, побежать к выходу.
— Майор Громов, лейтенант Беленков, готовность номер один, — услышал он уже на бегу.
Глава третья. «СТАРШИЙ, Я ГОРЮ!»
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Майор Громов не любил ночных вылетов. А кто их любит? При ночных вылетах совершенно утрачивается ощущение истинного полета. Да, приборов в кабине более чем достаточно для того, чтобы взлететь, выполнить задание и посадить истребитель, ни разу не взглянув на небо и землю. Да, в программу обучения пилотов входит полет при нулевой видимости, а чтобы он был действительно «слепым», без обмана, на фонарь кабины надевается специальный колпак. Да, со временем любой способный пилот отрабатывает свои действия в воздухе до автоматизма, начинает чувствовать скорость печенкой, а высоту — мозжечком. Тем не менее пилот остается человеком и чисто инстинктивно доверяет своим глазам больше, чем показаниям приборов. А ночью — какие тут глаза?
Но как бы ни относился Громов к ночным полетам, тревожный сигнал заставил его вскочить и, застегивая на ходу ремешки подшлемника, побежать к выходу.
— Майор Громов, лейтенант Беленков, готовность номер один, — услышал он уже на бегу.