Жизнь Кости Жмуркина   ::   Брайдер Юрий

К счастью, Лариса, польщенная столь явным обожанием почти взрослых парней, этого прискорбного события не заметила. Зато наперсница ее, эдакий неказистенький Геббельс в юбке, чутко повела своей крысиной мордочкой в сторону гулкого «бултых!» и, конечно же, все успела углядеть.

Мокрый (главным образом, в штанах, что было особенно омерзительно), потерявший шапку, которая пошла путешествовать по льду вместе с компанией обидчиков, Костя добрался до какого-то забора и, вцепившись в него, уставился в ночное небо. Мутная перекошенная луна то появлялась, то исчезала в рваных тучах. Вблизи не светил ни единый фонарь. На окраинах в унисон с ветром выли собаки. И черная хаотическая бездна над головой, и грязно-белая подмерзающая твердь под ногами напоминали кошмарную декорацию из пьесы, повествующей о крушении мира и гибели богов.

Ничего этого не было, твердо сказал он себе. Ничего! И вцепился зубами в собственную ладонь.

Память его была как рана, оставленная змеиным жалом, и эту рану следовало немедленно прижечь, пренебрегая самой мучительной болью.

Это все мне только приснилось, убеждал он себя. И вам, гады, тоже! И тебе, полковничья дочь! Зато теперь все будет по-другому! Не завтра, не послезавтра, но обязательно будет! Вспомните меня! А ты, акробатка, в особенности! Еще пожалеешь, голубоглазая дура! Сама прибежишь! Да только поздно будет.