Жизнь Кости Жмуркина   ::   Брайдер Юрий

В этом состоянии он иногда становился заносчив, а иногда, наоборот, благодушен.

Сначала Вершков снизошел к Бубенцову, вдруг пригорюнившемуся по какому-то своему, ему одному известному поводу.

— Не плачь, — сказал он, поглаживая приятеля по голове. — Ну не получился из тебя писатель. С кем не бывает… Это ведь еще не повод для трагедии. Вернешься домой — найди себе работу по душе. Конюхом там… или ветеринаром…

Затем Вершков переключился на всех присутствующих, так сказать, вкупе.

— Ребята, я так рад за вас! — приложил он руку к сердцу. — Ведь кто бы я был без вашего содействия? Никто! Вы тот самый навоз, на котором вырос ослепительный цветок моего таланта! Даже через тысячи лет литературоведы будут вспоминать вас в связи с моим именем.

Самое странное, что на Вершкова никто не обиделся. Спиртное, конечно, обнажает темные стороны души, но чрезмерные его дозы способны убить любые чувства, начиная от стыда и кончая элементарной осторожностью.

Вершков, все это время косившийся на знамя, как кот на полудохлого мышонка, наконец-то овладел им. Намечалось какое-то представление. Не зря же за эту красную тряпку были заплачены такие деньги!

— Выходи строиться! — скомандовал он. — Трубачей и барабанщиков вперед!

— А что с водкой делать? — поинтересовался Бубенцов. — Еще две бутылки осталось.

— Спрячем их наследничку под матрас. Сейчас там самое надежное место.

— А не сбежит он вместе с водкой?

— Мы его на всякий случай запрем…

Так и сделали.