Жизнь Кости Жмуркина   ::   Брайдер Юрий

Как ты собираешься это сделать?

— Напишу книгу. «Вершков — конечная стадия реинкарнации Тита и Гитлера».

— Нет, слишком пышно. «Вершков — дрессировщик Лифшицев», так будет лучше.

Две недели семинара пролетели так быстро, словно писатели-фантасты могли воздействовать своей духовной энергией на ход времени.

Почти полсотни произведений было рекомендовано к печати, а вдвое большее количество — отвергнуто. Случалось, что в последнюю категорию попадали вещи вполне достойные. Трудно было угодить сразу и Чирьякову, и Топтыгину, и Верещалкину, и Элеоноре Кишко.

Впрочем, как утверждали знающие люди, шанс оставался у любого из писателей-неудачников. Чтобы реализовать его, нужно было сначала добиться аудиенции у Катьки, а потом привести в свою пользу какие-нибудь аргументы — либо чрезвычайно убедительные, либо, наоборот, совершенно абсурдные. И тогда по воле Снежной королевы твоя рукопись из категории отвергнутых могла незамедлительно перекочевать в категорию одобренных. Реальная издательская политика формировалась не на бурных заседаниях семинара, а в тишине Катькиного номера люкс.

Впрочем, члены творческого объединения не только упорно трудились, но и культурно отдыхали.