Жизнь Сурка Или Привет от Рогатого   ::   Покровский Владимир

Женька Грузинский расценивал это как слабость, но поскольку я хорохорился, старался меня задавить всегда, и в той, первой жизни и во всех последующих, - потому что хоть я и неагрессивен до патологии, но вообще-то не прогибаюсь. Слишком часто ко мне Грузин не привязывался, но время от времени доставал. Насмешки над собой он спустить не мог, так что сейчас меня ждала серьезная и унизительная экзекуция.

Они стояли у ступенек школы - Грузин поодаль и штук сто заморышей впереди (я-то по сравнению с ними был ползаморыша). Ну, может, заморышей было немного меньше, чем сто, человек пять-шесть, я не знаю.

Если бы меня застали врасплох, то, скорей всего, я повел бы себя как обычно, то есть безропотно снес бы две-три плюхи, чтобы потом беспорядочно и неэффективно замахать кулаками, мешая юшку из носа с собственными слезами, и, конечно же, был бы бит, и наземь повален, чем бы все и кончилось - в то время не было принято колотить ногами лежачих, от них отворачивались и уходили, гордо посмеиваясь.

Но тут долгое ожидание родило ярость - меня, взрослого мужика, собиралась изметелить какая-то шелупонь.

Они, как это водилось у тогдашней шпаны, перед избиением собирались немножечко потрепаться, но я не дал. Я устроил им представление, хотя, как сейчас понимаю, вполне мог бы обойтись и без него. Ярость во мне бурлила для нерешительных это кайф.