Жизнь как год   ::   Колупаев Виктор

— Конечно, — говорит кто-то, — ты так крутил шеей, что и сломать ее было недолго.

— Да, да, — соглашается он. — Вот черт!

Он чуть отходит в сторону, нелепый со своей негнущейся шеей. Я осматриваю сразу ставшую непохожей палату, одеяло, под которым спрятано мое тело, тело которое как будто и не принадлежит мне. Две неподвижных руки, вытянутые вдоль него. Друзья перехватывают мой взгляд.

— Руку! Руку! Ты можешь согнуть руку!

Нет, я не могу. Я просто забыл, как это делается.

— Смотри-ка! Вот как это делается. — Один из родственников с силой сжимает руку в локте. Даже пиджак и халат не могут скрыть, как бугром выпирают его мускулы.

Он так и замирает с согнутой рукой.

Потому что, потому что... я тоже сгибаю руку. Правда, бугор мускулов у меня поменьше.

Я кое-что начинаю понимать. Во мне еще нет ни испуга, ни радости. Просто, я начинаю что-то понимать.

— Радикулит? — беспечно спрашиваю я.

— Свело... — еле выговаривает он.

— Бывает, — соглашаюсь я, и рука моя бессильно падает на одеяло.

Родственник трет только что в судороге сведенные мускулы, кусает губы.

— Это у тебя от перевозбуждения, — успокаиваю его я. — Ты не волнуйся.

Все слова _их_. У меня нет ни одного своего слова. Но _их_ слов у меня уже набралось много. Я могу свободно разговаривать на не слишком специальные темы.

— Вы можете это проделать еще раз? — спрашивает врач.

— Нет, не могу.

— Но ведь только что...

— Я забыл.