Жизнь как год   ::   Колупаев Виктор

Товарищи по работе были настроены добродушно и даже с некоторым юмором, который, как я понял чуть позже, очень помогал совершать бессмысленную работу, усыплял совесть, как бы говорил: знаем мы, все знаем, но ведь и другие делают то же, не мы первые.

А то, что мы не первые, я понял, как только раздолбил квадратный метр асфальта и обнаружил в нем семь «культурных слоев», как иногда это происходит с археологами, только слои эти разнились друг от друга не веками, а лишь месяцами, неделями.

Улица уже была золотая...

Мы поставили предупреждающие заградительные щиты для транспорта и могли спокойно потешаться над легковыми машинами, которые теперь были вынуждены объезжать ремонтируемый участок по непролазной грязи ближайших улиц. Их кидало и бросало, словно бочки по волнам, а пассажирам было не до смеха, но их серьезные, озабоченные лица, привыкшие к таким мытарствам, смотрели на нас не с укором, а лишь с мольбой, беззвучной, стыдливо упрятанной, потому что они знали, что город благоустраивается и становится все краше, а по утрам передают стандартную программу «Люби свой город», и, прослушав ее, люди надевают на ноги туфли, но попадают в грязь и колдобины, потому что передача предназначена для людей, а не для улиц, и улицы о ней ничего не знают, лишь скрипят от боли, когда им вспарывают животы, как это делали мы тогда.

Мне казалось, что люди уже проиграли битву с улицами.