JК
Операция Хамелеон :: Коршунов Евгений
Страница: 357 из 372 — Вы не имеет права! Мы хотим знать все! Дайте выступить всем, кому нужно!
Телеоператоры взмокли от пота: никогда им не приходилось еще передавать такой острый репортаж! Камеры судорожно выхватывали из толпы разъяренные лица: белые, черные, желтые… Сегодня здесь был весь многочисленный корпус иностранных журналистов, аккредитованных в Гвиании.
Гоке и чиновник, что-то выкрикивая в ответ, медленно отступали в глубину эстрады. Неожиданно Гоке повернулся, побежал и под свист и улюлюканье юркнул в дверь в задней стене. Чиновник приготовился было уже сделать то же самое, но телефон на столике вдруг зазвонил опять.
Трубку снял Роберт, стоявший у столика. Он молча выслушал что-то, рассмеялся и поманил трубкой чиновника.
— Это вас. По личному распоряжению президента пресс-конференция продолжается.
Гром аплодисментов потряс зал.
И пока чиновник раболепно выслушивал телефонную трубку, Роберт объявил:
— Аладжи Гасан ибн-Фодио!
Одноглазый мулла в зеленой чалме вышел из укромного уголка в последнем ряду и пошел к эстраде. Он уверенно взошел на нее, удобно уселся в кресло и склонил голову. Он молился.
Кончив молиться, он поднял лицо и обвел своим единственным глазом притихших журналистов.
— Расскажите о себе, — тихо попросил его Роберт: руководство пресс-конференцией теперь, как нечто само собой разумеющееся, перешло к нему.
Старик кивнул.
— Меня зовут аладжи Гасан ибн-Фодио. Я из рода ибн-Фодио, великих священников и ученых.
Он гордо выпрямился в кресле.
— Когда батуре Дункан пришел в наши земли, я был любимым писцом великого султана Каруны.
Телеоператоры взмокли от пота: никогда им не приходилось еще передавать такой острый репортаж! Камеры судорожно выхватывали из толпы разъяренные лица: белые, черные, желтые… Сегодня здесь был весь многочисленный корпус иностранных журналистов, аккредитованных в Гвиании.
Гоке и чиновник, что-то выкрикивая в ответ, медленно отступали в глубину эстрады. Неожиданно Гоке повернулся, побежал и под свист и улюлюканье юркнул в дверь в задней стене. Чиновник приготовился было уже сделать то же самое, но телефон на столике вдруг зазвонил опять.
Трубку снял Роберт, стоявший у столика. Он молча выслушал что-то, рассмеялся и поманил трубкой чиновника.
— Это вас. По личному распоряжению президента пресс-конференция продолжается.
Гром аплодисментов потряс зал.
И пока чиновник раболепно выслушивал телефонную трубку, Роберт объявил:
— Аладжи Гасан ибн-Фодио!
Одноглазый мулла в зеленой чалме вышел из укромного уголка в последнем ряду и пошел к эстраде. Он уверенно взошел на нее, удобно уселся в кресло и склонил голову. Он молился.
Кончив молиться, он поднял лицо и обвел своим единственным глазом притихших журналистов.
— Расскажите о себе, — тихо попросил его Роберт: руководство пресс-конференцией теперь, как нечто само собой разумеющееся, перешло к нему.
Старик кивнул.
— Меня зовут аладжи Гасан ибн-Фодио. Я из рода ибн-Фодио, великих священников и ученых.
Он гордо выпрямился в кресле.
— Когда батуре Дункан пришел в наши земли, я был любимым писцом великого султана Каруны.