JК
Зиэль :: О`Санчес
Страница: 26 из 70Да где же этот демон хозяин, раздери меня драконы! Жаждой меня уморить задумали, тати жирнопузые!!!
Бряк, стук — побросав мясные приготовления, бежит мой трактирщик с подносом наперевес, а на подносе кувшин с моей любимой кислятиной, вином имперским простым, да вокруг него досочки с закусками: те же сушеные церапки, горсточку которых я умял под крепчайшую "драконью косточку", маринованные ящерки, вареный рыбец, копченое ящерное мясо, ломтики вяленого молочного мяса, хлеба каравай, зелень всякая пучками, взвар, чтобы сладким запить, если понадобится — продержимся до ужина! Здоровенный кувшин. Доски-то — для благородных мне поданы, они, как и положено во всех кабаках империи, только из сикиморы делаются; простонародье и невысокое купечество на дубовых вкушает, а в домах имперской знати в парадном ходу круги-подносы, из злата-серебра.
— Вот, сиятельный господин Зиэль, всё, как вы сказали!
— О, другое дело. Смотрю — остудить успел кувшинчик, аж запотел.
— Хе-хе-хе… Для сиятельных господ мы небо и землю перевернем — а угодим! Э-э… дозвольте полюбопытствовать?
— Ну?
— Перво-наперво — как вам наша "Драконья косточка"? — Сам спрашивает, а сам опытнейшим глазом шарит по моему лицу, рукам, ищет следы опьянения. Угу, жди дорогой.
— Гм… Прямо тебе скажу, любезный… как тебя…
— Валун мое прозвище, пресветлый господин Зиэль.
— Прямо тебе скажу, любезный Валун: «Косточка» твоя крепковата немилосердно! Аж в груди горит. Даже пропойцам-жрецам такое пить противопоказано, не помолившись заранее. Чудо, как хороша настоечка, молодец!.. — Трактирщик чуть не до земли поклоны кладет, похвалами ублаженный. Заслуженными, замечу, похвалами. — Потому и возжаждал я поправить дело кисленьким.
Бряк, стук — побросав мясные приготовления, бежит мой трактирщик с подносом наперевес, а на подносе кувшин с моей любимой кислятиной, вином имперским простым, да вокруг него досочки с закусками: те же сушеные церапки, горсточку которых я умял под крепчайшую "драконью косточку", маринованные ящерки, вареный рыбец, копченое ящерное мясо, ломтики вяленого молочного мяса, хлеба каравай, зелень всякая пучками, взвар, чтобы сладким запить, если понадобится — продержимся до ужина! Здоровенный кувшин. Доски-то — для благородных мне поданы, они, как и положено во всех кабаках империи, только из сикиморы делаются; простонародье и невысокое купечество на дубовых вкушает, а в домах имперской знати в парадном ходу круги-подносы, из злата-серебра.
— Вот, сиятельный господин Зиэль, всё, как вы сказали!
— О, другое дело. Смотрю — остудить успел кувшинчик, аж запотел.
— Хе-хе-хе… Для сиятельных господ мы небо и землю перевернем — а угодим! Э-э… дозвольте полюбопытствовать?
— Ну?
— Перво-наперво — как вам наша "Драконья косточка"? — Сам спрашивает, а сам опытнейшим глазом шарит по моему лицу, рукам, ищет следы опьянения. Угу, жди дорогой.
— Гм… Прямо тебе скажу, любезный… как тебя…
— Валун мое прозвище, пресветлый господин Зиэль.
— Прямо тебе скажу, любезный Валун: «Косточка» твоя крепковата немилосердно! Аж в груди горит. Даже пропойцам-жрецам такое пить противопоказано, не помолившись заранее. Чудо, как хороша настоечка, молодец!.. — Трактирщик чуть не до земли поклоны кладет, похвалами ублаженный. Заслуженными, замечу, похвалами. — Потому и возжаждал я поправить дело кисленьким.