Зима над миром   ::   Андерсон Пол

Он впился взглядом ей в лицо и проговорил:

— Ты боишься, что меня возмущают твои мужья и из этого может выйти что-то дурное? Нет. Я бы… я бы, конечно, предпочел, чтобы ты принадлежала только мне. Но… — хмыкнул он, — ты даешь мне так много, когда мы вместе, что я стал сомневаться, способен ли один мужчина дать тебе столько же.

— Что ты хочешь сказать? — закусила она губы.

— Что на все согласен, лишь бы остаться с тобой навсегда.

— Это невозможно.

— Почему?

— Джоссерек, ты мне не безразличен. Ты был мне храбрым товарищем, несравненным собеседником — и прекрасным любовником тоже. Неужели ты думаешь, что я не взяла бы тебя в семью, если могла бы?

— Знаю, — вздохнул он, — мне никогда не стать настоящим жителем степей. Слишком поздно начинать. Но самому необходимому я могу научиться.

— Уверена, что ты можешь научиться всему, кроме одного, — покачала своей янтарной головой Дония. — Ты не можешь сделать так, чтобы твоя душа стала душой рогавика. Ты никогда не будешь думать, как мы, чувствовать, как мы. И сам будешь для нас вечной загадкой. Говорю тебе, это не раз уже пробовали на протяжении многих веков — и брак, и принятие в семью, и вступление в род, пробовали и сами жить на чужбине — и ничего из этого не получалось. Мы не можем долго жить в людском скопище — мы сходим с ума и чаще всего кого-нибудь убиваем. И ни ты, ни любой чужеземец не выдержит у нас больше года или двух. Его одиночество и его страсть все возрастают, и он не желает больше ничего, кроме своей женщины, а она ускользает от его плена, и в конце концов он убивает себя.