JК
Зимний Туман - друг шаэнов :: Костюченко Евгений
Страница: 342 из 370Что бы вы делали без нас? Ходу, парни! Солнце садится так быстро, что у меня пересохло в горле!
Гончар еще раз мысленно прокрутил карту. Майвис не двинется по дороге. Он с девчонками ушел в лабиринт каньонов и выйдет к Хампе не раньше чем через три дня. Горбатый Медведь пережидает в дюнах. Там-то Степан и найдет его. Но самый короткий путь к дюнам лежит через Гарленд. Значит, нет смысла никуда сворачивать.
Он опустил револьвер в кобуру, но не стал застегивать предохранительный ремешок. От "красноногих" можно ожидать любых сюрпризов.
Они остановились у покосившейся хижины на въезде в город. Четыре лошади стояли у коновязи. Гончар привычно окинул их оценивающим взглядом. Три мерина под армейским седлом, у одного тавро — "две семерки". Четвертая лошадь… Он окаменел. С краю у коновязи стояла его Тучка.
Она мотнула головой и коротко всхрапнула. Он едва слышно свистнул в ответ и тут же принялся насвистывать какой-то мотивчик.
— Вот мы и дома, — весело проговорил главарь " красноногих".
Его спутники загоготали:
— Да тебе, Хочкис, где нальют, там и дом.
— А где баба, там и церковь!
— Молчать, псы бродячие! — огрызнулся Хочкис, пинком открывая дверь хижины.
Гончар спешился последним. Он привязал вороного рядом с Тучкой, едва удерживаясь, чтобы не обнять ее. Седельные сумки были вскрыты и опустошены. Все ремешки, на которых он обычно подвешивал флягу и подсумки, — срезаны. Не было и скатки под задней лукой.
Гончар еще раз мысленно прокрутил карту. Майвис не двинется по дороге. Он с девчонками ушел в лабиринт каньонов и выйдет к Хампе не раньше чем через три дня. Горбатый Медведь пережидает в дюнах. Там-то Степан и найдет его. Но самый короткий путь к дюнам лежит через Гарленд. Значит, нет смысла никуда сворачивать.
Он опустил револьвер в кобуру, но не стал застегивать предохранительный ремешок. От "красноногих" можно ожидать любых сюрпризов.
Они остановились у покосившейся хижины на въезде в город. Четыре лошади стояли у коновязи. Гончар привычно окинул их оценивающим взглядом. Три мерина под армейским седлом, у одного тавро — "две семерки". Четвертая лошадь… Он окаменел. С краю у коновязи стояла его Тучка.
Она мотнула головой и коротко всхрапнула. Он едва слышно свистнул в ответ и тут же принялся насвистывать какой-то мотивчик.
— Вот мы и дома, — весело проговорил главарь " красноногих".
Его спутники загоготали:
— Да тебе, Хочкис, где нальют, там и дом.
— А где баба, там и церковь!
— Молчать, псы бродячие! — огрызнулся Хочкис, пинком открывая дверь хижины.
Гончар спешился последним. Он привязал вороного рядом с Тучкой, едва удерживаясь, чтобы не обнять ее. Седельные сумки были вскрыты и опустошены. Все ремешки, на которых он обычно подвешивал флягу и подсумки, — срезаны. Не было и скатки под задней лукой.