Злая судьба   ::   Кук Глен

Проходящий мимо дворцовый стражник сунул голову в дверь и спросил:

— Эй, Гейлз! Неужели пятьдесят восемь? А что она делает, когда ложится? Жует тебя беззубыми деснами, пока ты не кончишь?

Компания взвыла от восторга, а Гейлз, воздев руки к потолку, громко завопил:

— Пятьдесят восемь лет! Точно. Я не вру.

— Ты не ответил на вопрос, Гейлз. Так что же она делает?

Физиономия сержанта исказилась, и он не стал отвечать на вопрос.

Рагнарсон выронил цыпленка. Его душил смех, и жевать он просто не мог.

— Низкопробный юмор, — проревел повар.

— Ниже некуда, — согласился Браги. — Прямиком из сточной канавы. Но если это так, то почему ты не можешь стереть ухмылку со своей рожи?

— Если бы это был не Гейлз…

Аудитория плевать хотела на недовольство сержанта и засыпала беднягу вопросами о его престарелой подружке. Физиономия его залилась краской, и он запрыгал в толпе, хохоча громче всех.

— Валяй всю правду, Гейлз, не дрейфь! — вопили насмешники.

— Нет, он просто чудо, — покачав головой, пробормотал Браги. — Ведь ему это нравится. Я бы ни за что не выдержал.

— Но какая от него польза? — спросил вполне серьезно повар.

— Веселье, — ответил Браги, подавив смешок.

Вопрос был далеко не праздный. Люди, которых Ингер получила в виде приданого, доказали свою полезность, но Рагнарсон частенько спрашивал себя, что на самом деле может означать их присутствие при дворе. Они не были преданы ни ему лично, ни Кавелину. И Ингер в душе по-прежнему оставалась итаскийкой. В будущем это могло доставить неприятности.

Обратившись снова к цыплятам, он продолжал наблюдать за Гейлзом. В кухню вошел адъютант.

Дал Хаас, как всегда, был гладковыбрит и до блеска вычищен.