JК
Зловещий барьер :: Рассел Эрик Фрэнк
Страница: 269 из 273В уже и без того поврежденные перенонки Грэхема ударил оглушительный треск — как будто космос разорвалел на части. Шест заплясал, словно палочка в руках жонглера.
Грэхема, как перышко, стряхнуло с шеста, и он рухнул в содрогавшуюся глубину. Шахта ходила ходуном от верха до самого дна, стены крошились, вниз обрушился смертельный ливень земли, камней, осколков бетона. Что-то большое, черное, пробив темноту, показалось в проеме и тяжело рухнуло прямо на беззащитное тело.
У Грэхема вырвался сдавленный стон. Сознание отлетело, как черная погребальная ладья, отплывающая в туманные моря.
Постель была удобной, такой удобной, что хотелось подольше протянуть этот сон. Блаженно повернув голову, Грэхем почувствовал, как ее пронзила острая боль, и открыл глаза.
И правда, он в постели. Грэхем пошевелил пальцам, ощупывая ее. Определенно, это постель. Он с изумлением оглядел белую простыню, изучил картину на противоположной стена. Это был «Загнанный олень». Грэхем показал ему язык.
Рядом скрипнул стул. Сморщившись от боли, он повернул голову и обнаружил широкоплечую фигуру Воля.
— Добрый вечер, Рип ван Винкль, — с елейным радушием приветствовал его Воль. — Он указал на часы, потом на календарь. — Сейчас десять вечера, четверг. Целых три дня ты был глух, нем, туп и недвижим — словом, оставался самим собой.
— Да ну? — Грэхем фыркнул, но не так гневно, как обычно. Потом метнул взгляд в сторону картины. — Не ты им водрузил здесь эту дрянь? Если ты, то не вижу здесь ничего смешного.
Грэхема, как перышко, стряхнуло с шеста, и он рухнул в содрогавшуюся глубину. Шахта ходила ходуном от верха до самого дна, стены крошились, вниз обрушился смертельный ливень земли, камней, осколков бетона. Что-то большое, черное, пробив темноту, показалось в проеме и тяжело рухнуло прямо на беззащитное тело.
У Грэхема вырвался сдавленный стон. Сознание отлетело, как черная погребальная ладья, отплывающая в туманные моря.
Постель была удобной, такой удобной, что хотелось подольше протянуть этот сон. Блаженно повернув голову, Грэхем почувствовал, как ее пронзила острая боль, и открыл глаза.
И правда, он в постели. Грэхем пошевелил пальцам, ощупывая ее. Определенно, это постель. Он с изумлением оглядел белую простыню, изучил картину на противоположной стена. Это был «Загнанный олень». Грэхем показал ему язык.
Рядом скрипнул стул. Сморщившись от боли, он повернул голову и обнаружил широкоплечую фигуру Воля.
— Добрый вечер, Рип ван Винкль, — с елейным радушием приветствовал его Воль. — Он указал на часы, потом на календарь. — Сейчас десять вечера, четверг. Целых три дня ты был глух, нем, туп и недвижим — словом, оставался самим собой.
— Да ну? — Грэхем фыркнул, но не так гневно, как обычно. Потом метнул взгляд в сторону картины. — Не ты им водрузил здесь эту дрянь? Если ты, то не вижу здесь ничего смешного.