Оползень   ::   Бэгли Десмонд

Ее пустилипо кругу, и я заметил, как один из них нервно оглянулся через плечо. Проверив оружие, они поняли, что у меня теперь есть ружье.

После длительного обмена мнениями они соорудили носилки и унесли парня со сломанной ногой на прогалину. Никто не вернулся вновь, и винить их в этом было нечего. Я расправился в течение получаса с четырьмя из них, и это подействовало им на нервы. Никто не жаждал броситься в лес, чтобы получить там такой же прием. Или хуже.

Я не был склонен надуваться от гордости, как лягушка, из-за того, что я сотворил. Это была операция, основанная не только на искусстве, но и на удаче, и повторить ее было бы, вероятно, невозможно. Я не особенно падок на трескучие фразы вроде: "Он боролся за правое дело и потому победил". По-моему, чаще в этом мире побеждает всякая дрянь – возьмите Гитлера, к примеру. Но все же, как сказал Наполеон, моральный фактор относится к физическому как три к одному, и я это могу подтвердить на своем трудном опыте. Если вы в состоянии ошеломить своих врагов, вывести их из равновесия, расчленить их, то у вас есть шанс на победу.

Я отложил бинокль в сторону и взял ружье. Мне хотелось посмотреть, во что превратился бы живот Новака, если б я нажал спусковой крючок. Когда я достал из двух стволов патроны, кровь застыла у меня в жилах. Они были гораздо опаснее, чем заряд на крупного зверя. Это была даже не дробь, а жаканы – самодельные рифленые пули, неровные куски свинца.