JК
Змееныш (фрагмент) :: Дашков Андрей
Страница: 11 из 19Боль пронзила холодное сердце Стервятника. Сомневаться не приходилось - его верный друг Газеус был мертв.
Глава вторая
НАРУШЕННЫЙ ПОКОЙ
Череп намеренно положили так, что его нельзя было не заметить. Тот, кто сделал это, пытался оградить вход в жилище от враждебных духов, балуясь с черной магией, но даже Люгеру стало ясно, насколько жалкими оказались попытки. Он убрал череп из центра пентаграммы, и слабое заклятие, которое могло повредить человеку, но не духам, тотчас же распалось.
Нанятый Люгером кучер-гарбиец оказался перед мучительным выбором - остаться до утра в этом страшном месте или возвращаться в Элизенвар ночью через не менее жуткий лес. В конце концов, под впечатлением победы, одержанной Стервятником, он выбрал первое. В бешенстве от того, что некому было принять лошадей, Люгер показал ему на темный силуэт конюшни сбоку от дома.
Слот помог Сегейле выйти из кареты и повел ее к крыльцу, держа в руке обнаженный меч. События этой ночи омрачали и без того тяжелую для нее поездку. Люгера посетило неведомое ему прежде чувство вины. Не таким он представлял себе свое возвращение...
Дверь оказалась не заперта, и он распахнул ее ударом ноги. Большой зал первого этажа был холоден и пуст. Лунный свет, падавший из-за высоких зарешеченных окон, расчертил каменный пол на яркие четырехугольники. Зола в камине давно остыла.
- Теперь это твой дом, - сказал он Сегейле, и тотчас же сам почувствовал, что эти слова прозвучали со злой насмешкой.
Глава вторая
НАРУШЕННЫЙ ПОКОЙ
Череп намеренно положили так, что его нельзя было не заметить. Тот, кто сделал это, пытался оградить вход в жилище от враждебных духов, балуясь с черной магией, но даже Люгеру стало ясно, насколько жалкими оказались попытки. Он убрал череп из центра пентаграммы, и слабое заклятие, которое могло повредить человеку, но не духам, тотчас же распалось.
Нанятый Люгером кучер-гарбиец оказался перед мучительным выбором - остаться до утра в этом страшном месте или возвращаться в Элизенвар ночью через не менее жуткий лес. В конце концов, под впечатлением победы, одержанной Стервятником, он выбрал первое. В бешенстве от того, что некому было принять лошадей, Люгер показал ему на темный силуэт конюшни сбоку от дома.
Слот помог Сегейле выйти из кареты и повел ее к крыльцу, держа в руке обнаженный меч. События этой ночи омрачали и без того тяжелую для нее поездку. Люгера посетило неведомое ему прежде чувство вины. Не таким он представлял себе свое возвращение...
Дверь оказалась не заперта, и он распахнул ее ударом ноги. Большой зал первого этажа был холоден и пуст. Лунный свет, падавший из-за высоких зарешеченных окон, расчертил каменный пол на яркие четырехугольники. Зола в камине давно остыла.
- Теперь это твой дом, - сказал он Сегейле, и тотчас же сам почувствовал, что эти слова прозвучали со злой насмешкой.