Змеесос   ::   Радов Егор

— Ведь это же тайна! — воскликнул Дима, подходя и обнимая Мишу,

— Я… — начал Миша, но тут же замолчал, поскольку крепкий поцелуй прервал его фразу, и ему пришлось подчиниться этой страсти, этой похоти и этой силе.

Дима губами тронул его губы, которые раскрылись, словно жаждущая блудного сына родная дверь; и нутро их лиц перемешалось, почти растворяясь в объединении; и гениальное физиологическое равенство, присущее их телам, в отличие от обычных любовников, шагающих по улицам, взявшись за ручки, придало этому действию подлинную детскую невинность и очаровательный запретный восторг! Дима целовал Мишу бешено, словно делал искусственное дыхание; его член медленно эректировал, как постепенно насыщающаяся пиявка, поставленная измученному больному; и наконец, когда рука его сжала талию любимого им существа, Миша вдруг резко отодвинулся, вытер губы и сказал, тяжело дыша:

— Нет, не могу. Не знаю, прости меня. Я не могу, это моя слабость. У меня нет аргументов.

Дима понимающе кивнул, надел трусы и штаны.

— Ничего, милый, — ласково проговорил он. — Ты станешь моим постепенно. Я добьюсь тебя! И даже хорошо, что этого сейчас не случилось. Спи спокойно, любовь!

Он взял свой стакан, сделал маленький глоток и вышел вон, закрыв за собой дверь. Миша Оно выключил свет, разделся и лег в постель.

Он лежал в темноте и думал о высшем.