JК
Знак Гильдии :: Голотвина Ольга
Страница: 39 из 153Хлынувшийв клетку свет потревожил существо, оно запрыгало по слою жесткой сырой травы и застрекотало, обнажая мелкие острые зубки.
— Вот! — гордо заявил Хранитель. — Ее зовут Алмазное Горлышко. Правда, красавица?
— С ума сойти! — благоговейно прошептал гость. — Второй раз в жизни вижу!
Хранитель обернулся к столику, взял с блюда куриную ножку, помахал ею перед клеткой:
— А вот кому вкусненькое дам? Моей девочке вкусненькое дам! Спой, лапушка, для гостя, потом курочку будешь кушать!
При виде лакомства существо успокоилось, приподнялось на лапках. Горло раздулось полупрозрачным пузырем. По комнате заструились рулады, странные и прекрасные, словно небрежно пробовал голос певец — все ниже, от тенора к баритону. Звуки текли свободно и легко, радовали гибкостью и неожиданностью. В них не было мелодии, зато были свобода и скрытая гармония; они ласкали слух и нежили душу.
Наконец Алмазное Горлышко замолчала. Вытянув тощую лапку, она проворно сцапала протянутое сквозь прутья клетки угощение и начала обгладывать косточку.
Хранитель вновь набросил на клетку покрывало.
— Да, — вздохнул Шенги, — такая добыча не по мне. Очень, очень завидно, да ничего не поделаешь. Что редко встречается, это полбеды… но ведь ее, негодяйку, только одним способом изловить можно — подманить на голос! Точь-в-точь повторять ее рулады! Ну, это мне никак…
— Это редкое животное, — сухо сказал Хранитель, — в начале зимы продал мне Урихо.
— Вот! — гордо заявил Хранитель. — Ее зовут Алмазное Горлышко. Правда, красавица?
— С ума сойти! — благоговейно прошептал гость. — Второй раз в жизни вижу!
Хранитель обернулся к столику, взял с блюда куриную ножку, помахал ею перед клеткой:
— А вот кому вкусненькое дам? Моей девочке вкусненькое дам! Спой, лапушка, для гостя, потом курочку будешь кушать!
При виде лакомства существо успокоилось, приподнялось на лапках. Горло раздулось полупрозрачным пузырем. По комнате заструились рулады, странные и прекрасные, словно небрежно пробовал голос певец — все ниже, от тенора к баритону. Звуки текли свободно и легко, радовали гибкостью и неожиданностью. В них не было мелодии, зато были свобода и скрытая гармония; они ласкали слух и нежили душу.
Наконец Алмазное Горлышко замолчала. Вытянув тощую лапку, она проворно сцапала протянутое сквозь прутья клетки угощение и начала обгладывать косточку.
Хранитель вновь набросил на клетку покрывало.
— Да, — вздохнул Шенги, — такая добыча не по мне. Очень, очень завидно, да ничего не поделаешь. Что редко встречается, это полбеды… но ведь ее, негодяйку, только одним способом изловить можно — подманить на голос! Точь-в-точь повторять ее рулады! Ну, это мне никак…
— Это редкое животное, — сухо сказал Хранитель, — в начале зимы продал мне Урихо.