JК
Золотая голова :: Резанова Наталья
Страница: 84 из 101Мы тронулись дальше и,проехав еще один переулок, увидели, как из ворот рынка вываливается буйная компания исключительно мужского пола. Причем это были явно последние среди пробежавших дальше по улице. На мостовой валялись битые стекла и посуда, кучи какого-то рванья. Мне показалось, что я чувствую запах паленого.
— Эй, народ, что делается? — крикнул Малхира. Какой-то парень в фартуке мастерового оборотил к нему жизнерадостное румяное лицо.
— Южную сволочь бьем! — превесело сообщил он. — Потрепали немного купчишек, сейчас докончим
— Попили нашей крови, хватит! — поддержал его некто постарше. — Ни работы, ни торговли, ни житья от них не стало.
— Эрденон для эрдов! — возгласил долговязый студиозус, взмахивая дешевой шпажонкой — Долой карнионскую заразу!
Это было уже нечто. Мы с Тальви переглянулись. Ясное дело, что в смутные времена всегда начинают кого-то громить — евреев, цыган, иностранцев, иноверцев. Но чтобы били южан, таких же коренных и полноправных жителей империи и примерных католиков? Такого на моей памяти не было Да и времена стояли не такие уж смутные…
Но раздумывать было некогда. Оставив позади студента разглагольствовать что-то о древних вольностях, на которые никому не дозволено покушаться, мы проехали дальше. Лавки — это не дома, утешала я себя. Напрасно, как оказалось Мы увидели их на следующем перекрестке, где две волны схлестнулись уже достаточно давно. Среди южан были женщины и дети, и теперь они отступали.
— Эй, народ, что делается? — крикнул Малхира. Какой-то парень в фартуке мастерового оборотил к нему жизнерадостное румяное лицо.
— Южную сволочь бьем! — превесело сообщил он. — Потрепали немного купчишек, сейчас докончим
— Попили нашей крови, хватит! — поддержал его некто постарше. — Ни работы, ни торговли, ни житья от них не стало.
— Эрденон для эрдов! — возгласил долговязый студиозус, взмахивая дешевой шпажонкой — Долой карнионскую заразу!
Это было уже нечто. Мы с Тальви переглянулись. Ясное дело, что в смутные времена всегда начинают кого-то громить — евреев, цыган, иностранцев, иноверцев. Но чтобы били южан, таких же коренных и полноправных жителей империи и примерных католиков? Такого на моей памяти не было Да и времена стояли не такие уж смутные…
Но раздумывать было некогда. Оставив позади студента разглагольствовать что-то о древних вольностях, на которые никому не дозволено покушаться, мы проехали дальше. Лавки — это не дома, утешала я себя. Напрасно, как оказалось Мы увидели их на следующем перекрестке, где две волны схлестнулись уже достаточно давно. Среди южан были женщины и дети, и теперь они отступали.