JК
Золото русского эмира :: Сертаков Виталий
Страница: 10 из 456Иногда сны кажутся не страшными, но они такие глубокие, что можно вылить мне на голову ведро воды. Лить воду бесполезно, я все равно не проснусь, потому что в теле моем нет того, что обычно просыпается. Мое стареющее тело лежит на печи, а душа порхает вместе со стрекозами или с бабочками там, где еще нет людей. Или там, где их уже нет. Да, с бабочками…
– Я не всегда понимаю тебя, брат Кристиан, – Цырен постеснялся спросить, при чем тут зеркало.
– Порой я проживаю краткую жизнь стрекозы в дни, когда не было этого озера, не было этих лесов, здесь фыркали фонтаны горячей грязи, а стрекозы были размером с ворону. Это удел Хранителя памяти, и не надо завидовать нам. Нам все завидуют, даже братья Хранители. Это очень больно – целый день порхать стрекозой или бабочкой. Чтобы попасть в те дни, мне необходим чужой мозг, слабый, послушный, но обладающий поворотливым телом. Да, так я о стрекозах, точнее – о бабочках. Зеркало придумали бабочки.
– Прости, брат Кристиан, я, наверное, плохо тебя расслышал, – вежливо начал монах, но Качальщик его бесцеремонно перебил:
– Я сказал именно то, что хотел сказать, брат Цырен. Когда-то губернатор Кузнец часто приезжал ко мне погостить, послушать о жизни и рассказать о Большой смерти. Потом он стал президентом – и теперь все реже навещает меня. Он – единственный, кто хотел услышать о разумных, которые жили до людей.
– До того, как был сотворен мир? – уточнил Цырен.
– Мир был всегда, – отмахнулся отшельник.
– Я не всегда понимаю тебя, брат Кристиан, – Цырен постеснялся спросить, при чем тут зеркало.
– Порой я проживаю краткую жизнь стрекозы в дни, когда не было этого озера, не было этих лесов, здесь фыркали фонтаны горячей грязи, а стрекозы были размером с ворону. Это удел Хранителя памяти, и не надо завидовать нам. Нам все завидуют, даже братья Хранители. Это очень больно – целый день порхать стрекозой или бабочкой. Чтобы попасть в те дни, мне необходим чужой мозг, слабый, послушный, но обладающий поворотливым телом. Да, так я о стрекозах, точнее – о бабочках. Зеркало придумали бабочки.
– Прости, брат Кристиан, я, наверное, плохо тебя расслышал, – вежливо начал монах, но Качальщик его бесцеремонно перебил:
– Я сказал именно то, что хотел сказать, брат Цырен. Когда-то губернатор Кузнец часто приезжал ко мне погостить, послушать о жизни и рассказать о Большой смерти. Потом он стал президентом – и теперь все реже навещает меня. Он – единственный, кто хотел услышать о разумных, которые жили до людей.
– До того, как был сотворен мир? – уточнил Цырен.
– Мир был всегда, – отмахнулся отшельник.