JК
Золотой сокол :: Дворецкая Елизавета
Страница: 92 из 466Все остальные продолжали свои нехитрые дела: кто-то следил за котлом, кто-то рубил притащенную из лесу сухую корягу, двое чистили рыбу, двое стирали в реке какое-то тряпье, один вырезал из чурочки ложку. У опушки виднелось три-четыре шалаша, покрытых еловым лапником и снятыми с ладей парусами. Зимобор поздоровался, ему ответили.
— Из Оршанска, что ли? — крикнул мужик средних лет, с реденькой бороденкой и пронзительными глазами. Он сидел у ближайшего костра и ковырял иглой кожаную подметку своих лычаков. По выговору и по узорам на рубахах было видно, что это западные кривичи-полочане. — Только мы туда не идем, так что в этот раз вашему тиуну с нас пошлины не брать, не взыщите.
— За то и взыщет, что не взыщет пошлины! — захохотал другой, совсем молодой, тощий, с мелкими чертами лица и темными волосами, падавшими на глаза. — Ты, Сивак, сам-то понял, что сказал?
— А ты, Печурка, не ори, как на пожаре, отец и так еле заснул, — хмуро сказал подошедший к ним парень — рослый, крепкий, светловолосый, с простым румяным лицом. Одежду его, как у всех, составляли некрашеная потрепанная рубаха и такие же порты, он был босиком, но на поясе его висела вышитая сумочка-кошель, а держался он так уверенно, что в нем легко было определить хозяина.
Всего на отмели у двух ладей расположилось человек семнадцать-восемнадцать, чуть меньше двух десятков.
— Здравствуй, добрый молодец! — Зимобор вежливо поклонился. — Ты здесь старший?
— Старший — мой отец, Доморад Вершилович, из города Полотеска.
— Из Оршанска, что ли? — крикнул мужик средних лет, с реденькой бороденкой и пронзительными глазами. Он сидел у ближайшего костра и ковырял иглой кожаную подметку своих лычаков. По выговору и по узорам на рубахах было видно, что это западные кривичи-полочане. — Только мы туда не идем, так что в этот раз вашему тиуну с нас пошлины не брать, не взыщите.
— За то и взыщет, что не взыщет пошлины! — захохотал другой, совсем молодой, тощий, с мелкими чертами лица и темными волосами, падавшими на глаза. — Ты, Сивак, сам-то понял, что сказал?
— А ты, Печурка, не ори, как на пожаре, отец и так еле заснул, — хмуро сказал подошедший к ним парень — рослый, крепкий, светловолосый, с простым румяным лицом. Одежду его, как у всех, составляли некрашеная потрепанная рубаха и такие же порты, он был босиком, но на поясе его висела вышитая сумочка-кошель, а держался он так уверенно, что в нем легко было определить хозяина.
Всего на отмели у двух ладей расположилось человек семнадцать-восемнадцать, чуть меньше двух десятков.
— Здравствуй, добрый молодец! — Зимобор вежливо поклонился. — Ты здесь старший?
— Старший — мой отец, Доморад Вершилович, из города Полотеска.