Страница:
121 из 352
Она быстро выучила незнакомый язык и вскоре уже легко разговаривала на нем. Но проходило несколько дней — Ана становилась задумчивой, рассеянной и уже не слышала того, что ей говорили. Едва солнце показывалось над пожелтевшими равнинами, она вскакивала на коня и мчалась в замок.
Королеву снедала тоска. Король был спокоен и мудр.
— Нам с тобой тяжело, но и ей тоже. Ана сама должна сделать выбор. Не мучайся так, моя королева… Дети вырастают и уходят, так было всегда, — убеждал он жену.
— Я не хочу делить Ану ни с кем, — плакала та.
— Ана не кусок пирога, чтобы ее можно было делить, — сердился король. — Она уже взрослая, и мы не можем вмешиваться в ее жизнь. Терпи. И радуйся, что она еще временами возвращается к нам…
Счастье твое будет зыбким, шептала безутешная королева, вспоминая далекий ветреный день и цыганку в ячменном поле. Сердце ее сжималось, потому что она знала, что беда никогда не приходит одна.
6.
В пору бабьего лета, когда природа, спохватившись, что недодала людям тепла и света, щедро одаривала их восхитительными ясными днями, королева со служанками и охраной в полдень отправилась на прогулку в старую ольховую рощу, где журчал чистый прозрачный ручей. Говорили, что его солоноватая вода целебна.
Король остался дома. В одиночестве он побродил по залам, рассматривая развешанные на стенах портреты своих предков и вспоминая рассказы отца о первых поселенцах.
|< Пред. 119 120 121 122 123 След. >|