Беби из Голливуда   ::   Сан-Антонио

— Итак, дорогая мадам, — грозно нависаю я над ней, — во что играем? В салочки или в прятки?

Мадам Берю не тот тип женщины, которую легко сдвинуть с места, даже с помощью лебедки. Она упирает свои десять сосисок в то, что в принципе должно быть бедрами, и заявляет:

— Эй, комиссар, не следует разговаривать с дамами в таком тоне! После всего того, что со мной произошло, я не позволю!

Альфред, специалист по взбиванию мыльной пены, тут же начинает пыжиться и раздувать щеки. Под защитой ста двадцати килограммов своей любовницы он позволяет желчи вылиться наружу. Он шипит, ругается, иронизирует, инсинуирует. Он бросает обвинения мне прямо в лицо. Флики, дескать, только и могут, что размахивать руками да терроризировать честных граждан, а против настоящих бандитов у них кишка тонка. Он брызжет слюной как из пульверизатора, полицейские, мол, всего лишь банда ленивых и тупых трусов… Хозяин бистро потешается, как на международном форуме горбунов.

Толстяк стремится погасить скандал, испуская пацифистские «тсс-тсс» вроде станций-глушилок, борющихся за демократию на самых коротких волнах. А ваш любимый друг Сан-Антонио в этот момент спрашивает себя, сделать из мастера перманента отбивную котлету или фарш?

Я хватаю его за галстук и резко затягиваю петлю, чтобы хоть немного придушить его фонтан. Затем тоном, не терпящим возражений, сообщаю:

— Цирюльник, закрой пасть, или от тебя даже мыльной пены не останется!

Он моментально слушается, захлопывает рот и выпучивает глаза, будто на рекламе магазина «Оптика».