Осколки   ::   Френсис Дик

Наверное, одна из тех вещей, которых мне будет не хватать больше всего, – это неутолимый интерес Мартина к старинным, чрезвычайно сложным в изготовлении чашам и кубкам.

Утром, прощаясь, я мимоходом упомянул, что забрал книги.

– Хорошо, хорошо, – рассеянно сказала Бомбошка. – Жалко, что вы уезжаете.

Она снова одолжила мне Уортингтона, чтобы тот отвез меня в Бродвей на ее белой машине.

– Вовремя вы отсюда сматываетесь. Еще немного, и Бомбошка бы вас в два счета заловила, как липучка муху, – грубовато заметил Уортингтон, отъезжая от дома.

– Она сейчас так несчастна! – с возмущением возразил я.

– Она хорошенькая и хваткая. Раз попадешься – век не отцепишься, – усмехнулся Уортингтон. – Потом не говорите, что я вас не предупреждал.

– Такая же, как Мэриголд? – поддразнил я. – От Мэриголд, я смотрю, тоже так просто не отделаешься.

– Я-то от нее могу уйти в любой день, когда захочу! – ответил Уортингтон и улыбался на протяжении нескольких миль, как будто сам верил в то, что сказал.

Остановившись перед моим магазином в Бродвее, Уортингтон сказал уже серьезно:

– Я тут попросил одного из ипподромовских завсегдатаев разузнать побольше об этой дамочке, Розе. – Он помолчал. – Ну, ему удалось узнать немногим больше вашего. Эдди Пэйн думает, что она видела того, кто дал Мартину эту проклятую кассету, но я бы на это полагаться не стал. По-моему, Эдди просто боится этой своей доченьки.

Я сказал, что, по-моему, тоже, и на этом мы расстались.