1923   ::   Иванов Олег Эдуардович

Поэтому люди с хорошим почерком ценились. На фоне поголовной неграмотности они были редкостью, их вылавливали, оценивали, они служили обменным фондом. Но зато и жизнь у них была попроще, не такая как у обычного бойца на передовой. И опять же у начальства на виду.

— Таня, а как ты к Блюхеру попала? Тебе ведь лет и сейчас то немного, а тогда наверное совсем маленькая была?

— А мы с мамой и папой ехали из Петрограда на Украину. На поезд напали бандиты, началась паника, вот я и отбилась. Так и шла одна, пока не наткнулась на ребят, комсомольцев из Полтавы. Так с ними и шаталась. Куда их, туда и я. Так мы в армию и попали.

— Ну, ты только не рассказывай, что тебе за почерк орден дали. В разведку наверное ходила?

— Ходила, Маленькая была, меня никто не трогал, наоборот даже подкармливали.

На третьей рюмке в комнату вошла Надежда с какой-то старушкой бабушкой. Им тоже налили, и бабушка, перекрестясь, с прибаутками лихо выпила, со значением поглядев на Николая. Наверное его посчитала главным. А может быть возраст был ближе. Алексей достал гитару, и запел. Пел он хорошо, играл тоже. Было видно, что учился. Коля обратил внимание на его пальцы - длинные и тонкие, они совсем не вязались с общим образом эдакого бойца краснофлотца. Он пел что-то вроде тихоновских баллад начала двадцатых годов

«Ночь стоит у взорванного моста

Конница запуталась во мгле»

От коньяка Николая разморило. На душе было тревожно, как после звонка кредитора.