1923   ::   Иванов Олег Эдуардович

Линь кончил говорить и закрыл глаза. Его фигура вдруг как -то опала, он наклонил голову и опустил плечи. Коля сразу понял правильность сравнение «как проколотый шарик». Это было именно так, словно из человека выпустили воздух и он стал складываться, сильно уменьшаясь в размере.

— Вы идите, Коля. Вам надо поспать. Завтра будет очень трудный день.

— Хорошо, Линь. Я пойду. А вот что завтра Вы будете говорить на очередном совещании в вагоне?

Линь поднял голову.

— Да, я как-то не подумал об этом. Наверное скажу так как есть, только дам атеистическое объяснение - скажу, что обряды древних времен, не приводящие к реальным результатам.

— Правильно. Подумайте ещё как лучше. Если центральная власть у коммунистов придёт к выводу, что в Вашей религии есть реальные механизмы влияния на какие-то потусторонние силы, Вы первый, Линь, падёте жертвой их любопытства и решимости. А с Вами ещё и огромное количество людей.

— Вы праву, Коля. Конечно. Мы уберем эту идею вообще. Я подумаю и найду решение.

Надя легонько дремала в кабинете над остатками ужина. Впрочем, когда скрипнула дверь, она встрепенулась и с улыбкой посмотрела на него. Колю поражало это умение - смотреть с улыбкой. Казалось, она сначала улыбается, а потом уже смотрит, делает, говорит. Ему было это приятно. Он так и не решил для себя, чем это было - отработанным жестом, позой, какой-то продуманной позицией. Просто он для себя решил, что человек радуется его появлению.