2008   ::   Доренко Сергей

Это, Игорь, уних называется «круто». Круто, скажите, круто?

— Вы лично как считаете, прикольно? — Путин резко обратился к крупному мужчине, улыбавшемуся золотым зубом из окна «мерседеса».

— Круто, очень круто, — обнаружил мужчина всю глубину и богатейшую гамму своих чувств и улыбнулся еще шире, обнаружив и другие золотые зубы.

— А чего больше? Больше «круто» или больше «прикольно»?

— Круто, — повторил мужчина в умилении, и это был не ответ на президентский вопрос, а общее описание ситуации.

Сечин обиделся. Козак посмотрел на президента озабоченно. Доктор Сапелко из машины охраны — встревоженно. Ему мимика слишком активная и возбужденность путинская показались симптоматичными. Он нашарил таблетки и стал вспоминать, когда в последний раз скармливал пациенту его дозу.

Джипы поехали с горем пополам. Автобус объехал поверженный лимузин, и колонна опять стала протискиваться сквозь уличную неправдоподобность. Про Понькина никто Путину не сказал. Везет же засранцу майору, ей богу! Ведь его могли расколошматить в фарш только что, а перед этим могли его ликвидировать как мнимого предателя за поездку в Лондон. А так — всего ничего — он лишился чужих четырех миллионов, принадлежавших десять минут назад чеченским владельцам одного из московских казино. И он должен им теперь. Или как там у них по понятиям? Ну, машину еще расколотил. Понькин с Умаром недолго совещались — разошлись сильно взвинченными.