23   ::   Лесев Игорь Николаевич

— Знаешь, Саня, я ведь его особо в детстве не любил, но как это узнал, у меня внутри как что-то оборвалось. Все-таки толковый парень был, жаль, что так все получилось.

— Нельзя так говоить, но он сам виноват.

Виноват? В чем? Что умер от пневмонии? Может, его точно убили?

— Ну, по крайней мере, в Г. мы чужим говорим, что он умер от пневмонии, — употребив слово «чужие», я автоматически вписал себя в круг своих, посвященных, и Харламов, похоже, это скушал. — Убийство — это всегда страшно.

— Какое убийство?

Тут я промахнулся. Так его что, все-таки не убили? Уже ничего не пойму. Может, самоубийство?

— Я, Саня, такую смерть называю убийством.

На том конце опять повисла пауза.

— Ты плав, Витя. (Боже ты мой, Харламов в кои-то веки назвал меня «Витя»!) Налкота — это настоящее убийство.

Наркота?! Обухов был наркоманом? Ничего себе!

Харламова, что называется, прорвало:

— Я сколько ему лаз говоил — бъасай эту дъянь. Мать мне его сколько плакалась. Специально они в Васильков из Г. уехали, чтобы вылвать его из компании налкоманов. Не спасли…

Я его перебил:

— Так что, Сань, адрес знаешь?

— Сейчас подожди. Блокнот надо найти, — он начал шуршать какими-то бумажками. — У тебя вообще со влеменем как, не много наговоил?

— Да не волнуйся. Контора платит.

— А… вот… Нашел. Записывай. Улица Гагаина, 23.

Ну понятно, как же без двадцати трех.

— А дальше?

— Это все.

— Подожди, а номер квартиры какой?

— Это частный дом.