31 июня   ::   Пристли Джон Бойнтон

– А я бы глядел на тебя по-иному, если б врезал тебе хук левой, – сказал Сэм. – Но меня схватили за руки.

– Хука я ждал и был наготове. А их я не просил вмешиваться, ясно? Ну да ладно, всё обошлось.

– А как же филе?

– Да это всё муляжи. Дай я ещё разок пожму твою руку, дружище. Тебе, часом, не в Гримсби?

– Нет, спасибо. Ей-богу, в первый раз вижу человека, которому в Гримсби.

– Ну, так мы поехали. Счастливо, дружище.

Сэм увидел, как он сел в машину к своим развесёлым друзьям. Он подождал, пока лимузин не скрылся из вида, а потом побрёл, сам не зная куда. Было далеко за полночь, и во всём Лондоне окна были закрыты ставнями так плотно, что казалось, они не откроются уже никогда. Накрапывало, в любую минуту мог хлынуть проливной дождь. Сэм чувствовал себя очень несчастным.

Вскоре ему стало совсем скверно. Перед ним тянулась Кромвел-роуд, бесконечная, словно жизнь, в конце которой тебя ждёт либо пенсия и тоскливые поездки в Борнемут [8] , либо смерть. У Сэма разламывалась от боли голова, и вдруг у него мелькнула ужасная мысль, что вовсе он не явился сюда из Перадора, чтобы найти Мелисенту, что никакой Мелисенты вообще нет и Перадора нет тоже, что всё это ему только приснилось, померещилось с перепоя после слишком бурной ночи в «Вороном коне» или в Артистическом клубе в Челси. Должно быть, он просто-напросто слишком долго фантазировал над этим эскизом для «Чулка прекрасной дамы» – вот и всё.