32. Агония мира   ::   Брайт Владимир

Но в нашем с тобой случае из твоих жесобственных слов явствует, что речь идет не о человеке, а о Чужом, фигурально выражаясь, о дьяволе во плоти. Отсюда и следует мой самый главный вопрос: кем может быть одержим наш дьявол? Полковник, – она в очередной раз хрипло, невесело рассмеялась, – за все те годы, пока ты играл в своих игрушечных солдатиков, защищая псевдоинтересы псевдостраны, разум твой уподобился калькулятору – мгновенно просчитывает любые числа и функции, но если что-то не заложено в его программу, он просто не работает, превращаясь в бесполезный кусок пластика... Наш с тобой дьявол может быть одержим кем угодно – человеком, машиной, богом и даже, в конце концов, самим собой. Однако решение этой несложной детской задачки, – продолжала она, – еще более упрощается тем, что вместо четырех составляющих нужно рассматривать всего три – Творцом всего сущего он одержим быть не может даже в принципе. Потому что это означало бы только одно: мир сошел с ума и его уже не спасти...

Фабел не знал, чем конкретно ему может помочь эта информация, но по старой привычке всегда собирать для анализа все имеющиеся данные решил все-таки довести этот странный во всех отношениях разговор до конца.

– И на кого же из трех оставшихся персонажей ты посоветовала бы мне поставить?

– А что тебе подсказывает твоя хваленая интуиция? – вопросом на вопрос ответила Полли.