32. Агония мира   ::   Брайт Владимир

Он, конечно, не оканчивал никаких заумных психологических университетов, но за годы службы выработал определенный стиль поведения, как нельзя лучше подходящий для кризисных ситуаций. Вот и сейчас он все делал правильно. Сначала угроза (плохой полицейский), затем утешение (хороший полицейский). Речь его тоже была спокойная и неторопливая. И это наводило на мысль, что ему можно доверять во всем: и в том, что при неповиновении он исполнит угрозу, и в том, что он постарается сделать все возможное, чтобы поскорее разобраться с этим недоразумением и выпустить на свободу невиновного...

– Хорошо, хорошо, конечно же, вы правы, – суетливым тоном перенервничавшего слабохарактерного интеллигента ответил я и безропотно лег на землю, сделав все, как было приказано.

Двое полицейских, по-прежнему прикрываемые своими партнерами, быстрой перебежкой приблизились к нам. Один склонился надо мной, чтобы надеть наручники и обыскать, другой занялся осмотром Вивьен, лежащей в нескольких шагах левее.

Я не стал дожидаться, пока обнаружатся мои два пистолета, а сделал то, что обычному человеку, возможно, было бы не под силу: за какую-то долю секунды перевернулся на спину, схватил склонившегося надо мной полицейского за грудь и точно рассчитанным ударом головы в переносицу привел его в состояние болевого шока. В ближайшие несколько секунд по собственной воле он никому навредить не сумеет.