JК
Остров тридцати гробов :: Леблан Морис
Страница: 19 из 324 — До следующего раза, госпожа Онорина. Я приготовлю пакеты заранее.
Отойдя на несколько шагов, он крикнул:
— Поосторожней там у рифов, что окружают ваш чертов островок! Не зря у него такая слава. Просто так островом Тридцати Гробов его не назвали бы! Удачи, госпожа Онорина!
Он свернул за скалу и скрылся из вида.
Вероника вздрогнула. Тридцать гробов! Те же слова, что она прочла рядом с ужасным рисунком!
Вероника подалась вперед. Женщина подошла к лодке, погрузила в нее принесенную ею самой провизию и обернулась.
Теперь Вероника увидела ее спереди. На женщине был бретонский костюм и чепец, подвязанный черными бархатными лентами.
— Чепец, как на рисунке, — пролепетала Вероника. — Как у трех распятых женщин!
Бретонке было лет сорок. Ее волевое, обожженное солнцем и морозом лицо было скуластым и грубым, однако его оживляли большие черные глаза, умные и добрые. На шее у женщины висела массивная золотая цепь. Грудь плотно облегал бархатный корсаж.
Женщина подносила пакеты, складывала их в лодку, для чего ей приходилось становиться коленями на камень, к которому та была причалена, и тихонько что-то напевала. Закончив погрузку, она взглянула на горизонт, затянутый черными тучами. Это, впрочем, нисколько ее не обескуражило. Она принялась отвязывать швартов, продолжая напевать, но уже громче, так что Вероника разобрала слова.
Отойдя на несколько шагов, он крикнул:
— Поосторожней там у рифов, что окружают ваш чертов островок! Не зря у него такая слава. Просто так островом Тридцати Гробов его не назвали бы! Удачи, госпожа Онорина!
Он свернул за скалу и скрылся из вида.
Вероника вздрогнула. Тридцать гробов! Те же слова, что она прочла рядом с ужасным рисунком!
Вероника подалась вперед. Женщина подошла к лодке, погрузила в нее принесенную ею самой провизию и обернулась.
Теперь Вероника увидела ее спереди. На женщине был бретонский костюм и чепец, подвязанный черными бархатными лентами.
— Чепец, как на рисунке, — пролепетала Вероника. — Как у трех распятых женщин!
Бретонке было лет сорок. Ее волевое, обожженное солнцем и морозом лицо было скуластым и грубым, однако его оживляли большие черные глаза, умные и добрые. На шее у женщины висела массивная золотая цепь. Грудь плотно облегал бархатный корсаж.
Женщина подносила пакеты, складывала их в лодку, для чего ей приходилось становиться коленями на камень, к которому та была причалена, и тихонько что-то напевала. Закончив погрузку, она взглянула на горизонт, затянутый черными тучами. Это, впрочем, нисколько ее не обескуражило. Она принялась отвязывать швартов, продолжая напевать, но уже громче, так что Вероника разобрала слова.