Остров тридцати гробов   ::   Леблан Морис

А между тем эти стихи, написанные кое-как,только чтобы в рифму, — несусветная глупость и позор! Ни на одной фразе нет печати вдохновения! Ни единой искорки! Ни следа того священного безумия, что вдохновляло Дельфийского оракула или вызывало горячечные видения Иеремии или Иезекииля! Ничего. Пустые слова, пустые рифмы. Ничего, даже меньше чем ничего. Но вполне достаточно, чтобы озарить своим светом Ворского и зажечь в нем энтузиазм неофита!

Стефан, Патрис, послушайте пророчество брата Тома. Сверхбош переписал его десять раз в свою записную книжку, чтобы иметь возможность десятикратно прижать его к телу, впечатать его в самую глубину души. Вот один из этих листков. Стефан, Патрис, слушайте! Слушай и ты, верный друг Отто. Да и ты, Ворский, выслушай в последний раз стишки брата Тома. Итак, я приступаю:

Сарек увидит в год четырнадцать и третий

Погибшие суда, стенания и страх,

Там будут стрелы, яд, и пыточные клети,

Четыре женщины на четырех крестах,

И тридцать трупов в тридцати гробах.

И Авель Каина пред матерью убьет,

Когда же их отец, по крови — древний гот,

Жестокосердный принц, перст рока вечно юный,

Предав мученьям медленным, прольет

Своей супруги кровь в вечерний час июня,

Там, где запрятан клад, вдруг забушует пламень,

И вздыбится земля, взметнется круговерть,

И человек тогда вновь обретет тот камень,

Что варвары, украв, зарыли в эту твердь,

Тот Божий Камень, что дарует жизнь иль смерть.